– Дёрде, скажите, сумма недостачи большая?

– Десять тысяч крон.

– Ничего себе! Как вас так угораздило?

– Вы же знаете, жалование у нас скромное, если бы я ждал и собирал по крупицам, то я и моя Милица состарились бы, так и не соединив воедино свои души. Правда, Васил бы мог отдать дочь за кого-то другого, но моя жена для себя решила, что будет только моей, и ничьей больше, о чем заявила мне и отцу. Собственно ее слова и подтолкнули меня к этому роковому шагу.

– Да, ситуация хуже не придумаешь. Если информация выйдет наружу, вас, Дёрде, лишат чина и предадут суду. За меньшие растраты наказывали сурово, а у вас десять тысяч. Жена беременная. Как она перенесет это потрясение, один господь Бог знает, вдруг потеряет ребеночка. У Васила тоже возникнут проблемы, из-за того, что принял в свой дом расхитителя казенных средств. С какой стороны ни посмотри – положение у вас безвыходное. А занять у кого-то в городе можно? В банк обратиться.

– Черновицы городок небольшой, многие друг друга знают. Если я начну искать деньги, то это станет известно Василу и через некоторое время моему руководству. Это равносильно моему смертному приговору.

– А как вы себе деньги присвоили?

– Сказал лейтенанту-финансисту, что деньги мне нужны на одну многоходовую операцию. Он мне их выдал по ведомости.

– То есть до сегодняшнего дня вы каких-либо оправдательных документов финансисту не предоставляли?

– Он интересовался судьбой денег, я ему ответил, что операция еще не завершена. Я думаю, что выстрел в висок, как раз и поставит точку в мнимой операции.

– И сделаете несчастной жену. А вдруг она, поддавшись эмоциям, лишит жизни себя, а вместе с собой убьет ребенка. Вы этого хотите?

– А что мне делать? Продать дом я не могу, имущества лишнего тоже нет.

Беседуя с Цепешем, я ловил себя на мысли, что могу воспользоваться обстоятельствами, в которых находится капитан, завербовать его «в лоб». Конечно, аморально это, а почему бы и нет. Не я его заставлял воровать деньги. Прекрасно понимаю, что любовь к Милице побудила его к совершению преступления, и выпутаться он самостоятельно не сможет. Вскрою я сей неприглядный факт, меня могут даже похвалить. Но кому от этого всего станет лучше? Капитана осудят, семья развалится, Штайнлиц может получить взыскание. А если попробовать купить капитана, заиметь себе агента. Да, рискую, но, наверное, попробовать стоит. Если капитан начнет возмущаться и угрожать докладом Штайнлицу о моем предложении, то я представлю это как попытку всесторонне разобраться в причинах совершения преступления. Слова полковника о возможных финансовых махинациях в отделении воспринял с пониманием, поэтому, на всякий случай, взял с собой двадцать тысяч крон. Они преспокойно лежат в моем портфеле. Давить на Дёрде я не хочу, пусть сам попробует нащупать возможный выход, постараюсь немного направить его мысли в нужном направлении.