– Отец, а Степан Иванович уже ошибся в своих предсказаниях. Войну с Японией мы выиграли. С большими потерями, но победили. Репарации неплохие взяли, землями и товаром. Правда, распорядиться толком не смогли, многое чиновники разворовали. Может и дальше все пойдет по-другому.

– Обязательно пойдет по-другому, еще больше усугубится ситуация в стране. Я не политик, но четко вижу, что управляемость в нашем государстве утеряна. Все идет непонятно как, и на чем держится жизнь Отечества тоже не понятно. В один момент может все рухнуть.

– А скажи, отец, кто в этом виноват?

– Император и революционеры.

– Почти десять лет назад ты в это не верил, и слушать меня не хотел.

– Так я же исправился, – улыбнулся отец, – под твоим влиянием занялся обустройством безопасного места для семьи, и ни разу не пожалел. – Нас окружают твои дети, наши внуки. Мы их очень любим, и они нам отвечают тем же. К сожалению детей твоих сестер, мы видим редко. Сестры сделались домашними матронами и домоседками. Иной раз, бывая в России, заеду к кому-нибудь, так знаешь, не ощущаю там себя комфортно. Кажется, чужой я для внуков, хотя подарки принимают, да и дочки за это время как бы отдалились от нас. Одна Анна, дай ей Бог здоровья, пока еще рада моему появлению. Обещал я твоей маме свозить ее в Россию, повидаться с дочерьми, но, наверное, воздержусь.

– Я бы на твоем месте как раз и не откладывал бы поездку. Начнется война, тогда точно не поедете.

– Все понимаю, но уже возраст у нас с мамой солидный. Здоровье пока есть, а вот как перенесем дорогу, прогнозировать не берусь.

– Сестры с семьями живут в крупных городах, и везде есть железная дорога. Садитесь с мамой на поезд в Цюрихе, и первым классом путешествуйте. Вот к Пасхе планируйте поездку, в праздники девчонкам будет приятно с вами увидеться.

– Нашел девчонок!? Тебе скоро тридцать, а они, заметь, старше тебя. Не удивлюсь, если со дня на день, кто-то станет бабушкой. Ладно, подумаем.

Нашу беседу прервало появление управляющего, сопровождавшего тетушку Франческу. С момента знакомства с моими родителями, и обретения родственников, Колетти часто бывала в замке, два раза в месяц минимум. Отец и мама принимали ее по-родственному. Мою Анну Франческа опекала, как родная мать. Это не я так говорю, это слова моей любимой жены.

– Генрих, дорогой, налейте, пожалуйста, своей тетушке рюмку коньяка, – отдав верхнюю одежду слуге, попросила Колетти. – Промерзла я чего-то сегодня. Морозец несильный, а вот ветер противный, и прошла я всего-то два десятка шагов. Сыро как-то, зябко – б-р-р-р-р.