Есть ли что-то более славное в действиях рейдера, чем наведение террора?

Наверное, только разграбление и уничтожение городов.

Но, достаточными силами для разграбления прибрежных городов и портов Флеш не обладал, да и желания особого не было. А вот проредить береговые сооружения японцев стоило однозначно.

Поскольку, планом предусматривалось движение на юг, то прибрежные постройки острова Хоккайдо оставались на сладенькое.

Первой жертвой 'северных варваров' предстояло стать острову Хонсю. Самый большой по площади, этот остров представлял наибольший интерес, поскольку именно на нем размещалась столица противника - Токио. Но, поскольку из ума он еще не выжил, то планов вторгнуться в Токийский залив и показать японцам кузькину мать у Ивана не возникало. Пока что.

- Довольно метко, барон, - похвалил Иван флагманского артиллериста. Картавый Гревениц расплылся в скромной улыбке.

Лейтенант барон Владимир Евгеньевич Гревениц. Молодое дарование артиллерийского бога Российского Императорского флота. Человек тяжелой судьбы, между прочим. Женившись в молодости по любви, он вероятнее всего должен был оставить морскую службу, так как его избранница была непообающей кандидатурой для морского офицера. Что там за проблема, Иван не узнавал, но, когда барон прибыл с рекомендательным письмом от Модуса, местное офицерье стало обходить его стороной. Не так чтобы прям совсем при встрече с ним на другую сторону дороги переходить, но старались избегать.

Володя (им довольно быстро удалось найти общий язык и перейти между собой на 'ты') оказался деятельным человеком. Разработанная им система пристрелки полузалпами вместо одиночных, как это водилось в русском флоте, была в оригинальной истории принята тольо после поражения в русско-японской. Илья же настоятельно рекомендовал ее ввести уже сейчас. При этом, затребовал от барона подробный рапорт о принципе пристрелки, который был нарочно доставлен контрразведчиками в Артур. Целый флот обучали пристрелке по новому. В разгар войны. Слабоумие и отвага.

И вот сейчас орудия правого борта 'Громобоя' и 'России' с изяществом садистов превращали облюбованные ими участки железной дороги Аомори-Токио. В нескольких местах железная дорога проходила по приморскому или близкому к нему участку местности, что позволило атаковать их с моря, частично разрушив огнем артиллерии, частично - заблокировав несколько участков, вызвав обвалы в горах, которые, собственно и прижимали дорогу к прибрежной полосе.

В десяти милях на зюйде Стемман с деликатностью гурмана превращал в дуршлаг японскую канонерку типа 'Тацута', волей случая оказавшейся неподалеку.