— Хорошо. У меня есть выходные дни, навещу, — наконец определилась она.
— Спасибо. Я буду вам благодарен.
— Товарищ майор, пора, — негромко окликнул меня Степан.
Мельком глянув на часы, я галантно поцеловал молодую руку своей возможной бабушке и, отдав честь, направился к машине.
Но тут меня остановил вопрос:
— На кого я похожа?
Не оборачиваясь, ответил:
— На мою сестру.
Как только мы отъехали, неугомонный Микоян поинтересовался:
— Товарищ майор, вы ее знаете?
— Нет. Она напомнила одну мою хорошую знакомую. Обознался, бывает.
— А куда вы ее направили?
Я захохотал:
— К Лешке Суворову! Девка в меня явно влюбилась, пусть в двойника лучше влюбляется. Сама она не в моем вкусе.
Парни засмеялись. Шутка им понравилась, и они начали строить предположения, какое лицо будет у девушки, когда увидит раненого, к которому пришла.
На аэродром мы прибыли на час раньше, как и просили в штабе, поэтому, разгрузившись и отпустив машину обратно в полк, сели на чемоданы в тени кривой березы и стали с интересом осматриваться, разговаривая. Болтали, естественно, о небе, в частности о моем бое с немцами. Один из летчиков, младший лейтенант Морозов из эскадрильи Покрышкина, обломанной веточкой чертил схему, я изредка поправлял его, но в принципе парень рисовал верно. Он мысленно видел рисунок боя, поэтому особых ошибок не делал.
— О, еще одна машина! Вроде наша… точно, наша полуторка, из хозчасти, — прищурившись, воскликнул второй летчик, старшина Хлебников.
— Забыли что-то? — удивился ведомый.
— Похоже, что нет, — хмыкнул я, разглядев в кузове покачивающиеся летные фуражки. Кто бы там ни ехал, он был одет в такую же парадку, что и мы.
В машине сидели еще два летчика из нашего полка, Седой выделил в инструкторы. Оказалось, полк отвели от линии фронта. Причина проста, закончился моторесурс. Новые моторы ожидались только через неделю, вот двух свободных летчиков и отправили вслед за нами. И хотя полк отвели, восемь «Лавочкиных» продолжали охоту — их собрали по всем звеньям, это были те машины, что прибыли недавно взамен сбитых.