– Он самый.

– Ну, дай-то Бог… – барон сделал попытку потереть довольно ладони, но наткнулся на холодный протез и отдёрнул пальцы. – Дело, конечно, не быстрое, но польза от него будет большая. Особенно, если англичан к нему не подпустят.

– Уж это будь благонадёжен. – согласился Остелецкий. – Да им сейчас не до того: флот восстанавливают и с Индией пытаются как-то расхлебать. Через Суэц их суда только-только стали пропускать, да и то, с условием, чтобы на борту не было ни войск, ни военного имущества.

– Неужели просвещённые мореплаватели это терпят?

– Унизительно, конечно, но что им остаётся? Тащат войска вокруг мыса Доброй Надежды. Маяки-то, Серёжа, я слышал, там восстановили….

Казанков молча кивнул. О диверсии на маяке «Кейп пойнт» он предпочитал вспоминать пореже.

– Что-то ты, братец, отмалчиваешься… – прищурился Остелецкий. – Мы с Гревочкой уже отрапортовали о своих планах, а ты – ни слова? Может, что стряслось? Так ты только скажи…

…торопишься оказать протекцию? Не рановато ли?..

– Нет, всё в порядке… – начал, было, Серёжа, но его прервал далёкий, едва слышный гудок, и сразу за ним раскатистый пушечный гром.

– Сегодня на Балтийском заводе спускают на воду новый бронепалубный крейсер, «Витязь», взамен погибшего клипера. – сказал он, дождавшись, когда звук растает в весеннем городском гомоне.

– Это по типу «Комюса» и «Клеопатры»? – ревниво осведомился барон. Венечка подумал, что Греве не так уж и весело слушать о новых военных кораблях – тех, на которых ему уже не придётся служить.

– Совершенно верно. Меня приписали к нему старшим офицером. Пока на время достройки, а там, глядишь, и выведу в первое плавание…

…вот ваш патент капитана королевских мушкетёров, Д'Артаньян!..

– Да, быстро сейчас стали строить… – Остелецкий поспешил отогнать навязчивый образ.

…в самом деле, какие из нас мушкетёры?..