— В детстве. Маман прокачивала обязательную программу культурного воспитания. Помнится, я здорово устала бродить по залам. Собственно, это все что помнится.

— Урывистое у тебя образование, товарищ Мезина. По типу "когда-нибудь чему-нибудь". Нехорошо!

— Да уж чего хорошего.

Катрин повернулась к машине:

— Коля, ставь машину на виду и жди. Появится Москаленко или кто-то из бойцов, скажут, куда дальше. И успехов тебе! Главное, не спеши шею сворачивать.

Шпионки пожали водителю руку.

— Может, тебя чмокнуть на прощанье? — сипло поинтересовался л-матрос.

— Не обязательно, — поспешно заверил пилот. — Счастливо вам в поездках. В разных. Всем.

Машина отъехала, шпионки посмотрели на атлантов.

— Роскошные мужчины, — отметила Лоуд. — Главное — реалистично отраженные! Я как-то с ними лично встречалась — один в один!

— Не надо меня запугивать, — попросила Катрин. — Тут вообще-то открыто?

Двери оказались запертыми, но на стук выглянул солдат в распоясанной шинели и строго сообщил, что "музей зачинен до после-революции".

— Ты, саперская душа, отпирай, — дружески предложил л-матрос, демонстрируя мандат Общего орготдела. — Мы не до экспозиции, а с проверкой остекления. Зима на пороге, а вымерзания ценностей Советская власть допускать не собирается.

Эрмитаж охранял караул 2-го запасного Саперного батальона. Саперов было их не то чтобы густо: выставленные у разных дверей три поста по два штыка. Ходить в залы саперы опасались, поскольку имелся строгий приказ ничего музейного не попортить, да и вообще в темноте среди непонятных картин и статуй было жутковато.

Солдаты были вполне настоящие, не подставные. Предложили кипятку и фонарь, но обпивать-объедать саперных караульных шпионки не собирались, а фонарики имели собственные. Уточнив, не было ли сегодня чего необычного, комиссия Общего орготдела направилась в глубину сокровищницы.

— М-да, в этой плоскости у нас малость недодумано, — признала Лоуд, вновь превращаясь в симпатичную товарища Островитянскую. — Оппоненты попросту могут нас не найти. Эрмитажей тут еще и несколько штук. Хотя, нет, Малый и Старый это, кажется, одно. В общем, все напутано из сложных архитектурных соображений. Может, нужно было на посту сидеть? Завели бы граммофон, пообщались…

— А если оппоненты элементарно вздумают нашвырять гранат на завыванья того граммофона? Всяких звуко-сослепительных?

— Да, тоже не вариант. Я гранаты не люблю как класс и злобную выдумку буржуазного милитаризма. Ладно, придется прогуливаться и ждать. Должны вломиться, мы подманим и поставим точку.

— Хотелось бы поставить. А чего ты опять в завотдельском облике? Я понимаю твою привязанность к руководящему посту, но уже как-то нездорово. Все ж ты слегка мертвая.