Я отдал ему расписки о получении от меня денег на хранение и сказал:

— Замени их на одну и процент не помешает повысить. Допустим, в два раза, до четырех.

— Мы так много никому не платим! — изобразив искреннее сожаление, воскликнул банкир.

— Тогда выплатите все деньги. Даю вам неделю, — сказал я.

— У нас здесь нет такой большой суммы. Придется подождать не меньше месяца, пока привезут из Венеции, — сообщил он и продолжил торговаться: — Я уверен, что сеньора маркграфа устроят три процента. За несколько лет набежит значительная сумма.

— Четыре процента, — стоял я на своем. — Не уверен, что пробуду здесь несколько лет.

— Маркграф собирается покинуть нас?! — с прекрасно сыгранным сожалением произнес венецианец.

— Вполне возможно, — ответил я. — Если мне предложат за маркграфство хорошие деньги, с удовольствием продам его и куплю другое в Арагоне.

— А чем это не нравится? — поинтересовался банкир.

— Уверен, что здесь еще долго будут воевать. Сначала между собой, а потом с турками, — ответил я.

— У маркграфа уже есть покупатель? — спросил он.

— Всего пять дней назад послал гонцов к нескольким правителям, — соврал я.

— Если не секрет, к кому? — продолжил венецианец расспрашивать.

— В том числе к генуэзцам и ромеям, — мило улыбнувшись, сказал я.

— Зря! Они обязательно обманут! — предупредил банкир.

— Это не так просто сделать, — сказал я и вернулся к нашим процентам: — Значит, мы договорились на четыре?

— Придется нашему банку уступить такому важному клиенту, — согласился венецианец. — У меня будет просьба: не спеши с продажей маркграфства. Может быть, Венецианская республика тоже поучаствует в торгах и заплатит больше.

— Мне без разницы, кто купит, — произнес я, хотя предпочел бы продать именно венецианцам. — Будешь писать об этом дожу, не забудь захватить письмо Беатриче. Она хочет похвастаться деду, что новый муж оказался не хуже погибшего.

— Никто в этом не сомневался! — лизнул на прощанье банкир.

Как сказать! Беатриче очень даже сомневалась. С предыдущим мужем секс не шел ей впрок. На ее счастью (или несчастье?), Альберто Паллавичини не отличался хорошим здоровьем, напрягал не часто. В плане здоровья я выглядел получше, что сперва не сильно ее радовало. Ровно до первой брачной ночи. К утру она сделала вывод, что было бы неплохо, если бы я был еще здоровее. Теперь она при каждом удобном и не очень случае подходит ко мне, чтобы хотя бы дотронуться: моё! Лиана не может долго без дерева. У женщин одно на уме. Это одно они старательно приписывают противоположному полу, чтобы не платить за свои желания, прикрываясь той частью женщин, которым не повезло встретить опытного и по-своему талантливого мужчину.