Большую часть команды бригантины я распустил, а с остальными отправился в Венецию. Трюм был забит вещами Беатриче, слугами, моими и Тегака лошадьми и бочками с вином, которое, как мне сказали, на Эвбее получше, чем на Апеннинском полуострове. Новоиспеченного рыцаря я взял с собой, сдав и его земли в аренду венецианцам и выбив для него венецианское гражданство, но не патрицианство. Подозреваю, что Тегаку было просто страшно остаться одному в своем поместье. Всю сознательную жизнь он провел в походе. Единственное, что умел делать, — воевать и грабить. Представление о том, как надо вести хозяйство, управлять крестьянами, у него было довольно смутное, а после моего отъезда не у кого будет даже совет спросить.

В двадцать первом веке Венеция была моим самым большим разочарованием. Я столько раз видел ее по телевизору, столько читал о ней, что представлял что-то такое-разэтакое и так мечтал побывать. Впервые я оказался в ней в конце августа. Выяснилось, что в саму Венецию грузовые суда больше не заходят. Для этого есть Порто Маргера, расположенный километрах в десяти южнее. Путь к причалам пролегал по каналам, на которых работало много дноуглубительных снарядов. Имелась в порту проходная, но вахтеры отсиживались в помещении, возле кондиционера, меня никто не тормознул на мое счастье, потому что обнаружил, что забыл на судне паспорт. Возвращаться не стал. На автобусе добрался до Венеции и пошел от автостанции по стрелочкам, нарисованным на зданиях, к площади Святого Марка. В узких сырых и вонючих (а представляю, что там творилось поздней осенью и зимой!) улочках романтика чувствует себя плохо. Улицы были забиты туристами, разочарованными не меньше меня, но время от времени попадались аборигены — надутые позеры, которые курили пол стеной своего заплесневелого дома и изображали из себя истинных венецианцев. Они казались бы смешными, если бы не вонища, которую не перешибал и дым сигарет. После долгих плутаний, когда у меня появилось подозрение, что хожу по кругу, добрался наконец-то до площади Святого Марка. Это была единственная часть Венеции, которая хотя бы частично оправдала мои ожидания. Мне стали понятны возгласы побывавших в Венеции: «А площадь Святого Марка! О-о-о!!!». Остальная часть города, видимо, должна была оттенять площадь. Не познавший венецианских улиц не возрадуется площади Святого Марка. Она так велика, что два духовых оркестра в разных концах ее не мешали друг другу. И смотрелась красиво, почти как по телевизору. Я пробыл на ней довольно долго, обошел всю и даже выпил стакан сока за пять евро. В Москве — не самом дешевом городе мира — за такие деньги можно было бы купить пять литров сока. В Венеции нет ничего дешевле пяти евро. Видимо, в цену входит надбавка за глупость. Обратно до автостанции я добирался на «морском трамвайчике» — длинной и вместительной пассажирской плоскодонке. Продавец билетов на катер — мужчина лет пятидесяти с благородной физиономией венецианского патриция, — нагло глядя мне в глаза, не дал пятьдесят центов сдачи. Я был не настолько мелочен, поэтому только улыбнулся ему. Пусть это будет платой за избавление от мечты.