В четырнадцатом веке Венеция выглядела иначе. Во-первых, она вся была портом. Каналы забиты судами, ошвартованными впритык друг к другу. Во-вторых, улицы шире, а потому суше и не такие вонючие, хотя намного грязнее. В-третьих, вместо толп туристов по улицам бродили стада свиней и производили санитарную чистку, оставляя только отходы вторичной переработки. Как мне сказала Беатриче, разводят свиней в монастыре Святого Антония, поэтому их никто не трогает, не смотря на отлучение Венеции от церкви. В-четвертых, венецианцы не корчили из себя венецианцев, а были ими. Очень солидарные, поскольку их все тихо и не очень ненавидели. Очень осторожные. О политике говорить не любят. К искусству относятся немного лучше, но тоже с прохладцей. Заботятся о своих, особенно о раненных на войне, платят им пенсию. Даже раненным врагам оказывают медицинскую помощь, что в те жестокие времена не просто удивляло, а прямо-таки бесило остальных воинов противника. И то верно! Как воевать с такими мерзавцами, которые потом лечить тебя будут?!

Впрочем, большую часть стотысячного населения города составляли, как и в двадцать первом веке, приезжие, но в основном европейцы, а не негры, азиаты и латиносы, как будет в будущем. Много было иудеев. Они занимали целый остров, который даже называть стали Джудекка. Эти, как и в других городах, занимались ростовщичеством, ювелирным делом и врачеванием. Немцы были мельниками, зеркальщиками, башмачниками. Миланцы — кузнецами. Луккианцы — изготовителями шелковых тканей. Фламандцы и флорентинцы специализировались на шерстяных тканях. Греки служили учителями, переписчиками, переводчиками и художниками. Далматинцы — моряками. Албанцы — наемными солдатами.

Всем этим занимались те, кому нечем было торговать. Купец — вот основная профессия в Венецианской республике. Все патриции, включая дожа, были купцами, а почти все богатые купцы — патрициями. Куда не пойди, везде говорили о ценах на товары и прочих, связанных с торговлей вопросах. Разговор вели спокойно, рассудительно, без эмоций и яростной жестикуляции. Как часто повторяют венецианцы, деньги не любят шум. Каждый житель города, даже нищий с маленькими деньгами, мог поучаствовать в этом большом бизнесе. Если у начинающего купца не хватало денег на раскрутку, он создавал комменду — общество на паях, в которое входили все желающие. Он вкладывал в дело треть денег, а две трети — остальные. Сделав рейс, в течение месяца купец отчитывался перед пайщиками, предоставляя все счета, а потом делили прибыль поровну. Поскольку в те времена прибыль у купцов была от тридцати до трехсот процентов, все оставались довольны. Был, конечно, шанс нарваться на пиратов и потерять всё. В свое время я доставил венецианцам немало таких неприятностей.