Для уплаты дани Папе Римскому пришлось скинуться всем гражданам. Я тоже отстегнул пятьсот дукатов — в пять раз больше, чем заплатили остальные патриции. Приходилось поддерживать репутацию самого богатого гражданина республики. Тем более, что за навигацию заработал в двадцать раз больше.

Теперь можно было плыть в любые порты Европы, закрытые ранее. В том числе и черноморские. Поэтому я сделал пару рейсов на Александрию, закрепил у Тегака теоретические знания практикой, после чего передал ему командование бригантиной, а сам занялся строительством новой. Делал ее с учетом замечаний, накопленных на предыдущей. К началу сентября она была готова. Только сбегать в этом году на Черное море у меня не получилось.

На восточном берегу Адриатического моря находится город Зара, который в будущем будет называться Задаром и принадлежать Хорватии. Я не бывал в нем раньше. Имел шанс попасть работать на паромную линию Анкона — Задар, но не прошел по пятой графе. Итальянские судовладельцы не решились доверить пассажирский паром русскому, тем более, что красивые жесты итальянских капитанов больше нравились пассажирам. В остальном итальянские капитаны за пределами Италии котируются ниже русских. Так вот, в городе Зара воспользовались папским интердиктом и отложились от Венеции. Теперь, когда отлучение от церкви было отменено, венецианцы решили восстановить свои права на город.

В один прекрасный день, когда я занимался дооснащением нового судна, на него пришел мой старый знакомый миссер Марко Баседжо, который сейчас был одним из шести советников нового дожа Джованни Соранцо.

— Дож хочет с тобой познакомиться поближе, — сообщил Марко Баседжо.

— Очень мило с его стороны! — сказал я. — Неужели хочет выкупить маркграфство досрочно?

— У республики сейчас нет таких денег, — возразил он.

— Тогда зачем я ему нужен? — спросил я в лоб, понимая, что для простого знакомства приглашать не стали бы.

— Дож хочет проконсультироваться по некоторым военным вопросам, — ответил расплывчато Марко Баседжо. — Ты — лучший полководец республики.

Судя по комплименту, им очень нужна моя помощь.

Так оно и оказалось. Дож Джованни Соранцо принял меня в своем кабинете — большой комнате, в которой напротив входной двери стоял на невысоком помосте стул из черного дерева с выгнутой спинкой, а вдоль стен слева и справа два десятка таких же, но со спинками пониже. Дож оказался сухоньким старичком с постоянно покачивающейся головой и внимательным, усталым взглядом. Одет он был в пурпурные колпак и мантию и вышитые золотом башмаки. Вдоль стен занимали места шесть советников дожа, в том числе и зашедший со мной Марко Баседжо, члены Совета десяти и новый прокурор Сан Марко. Меня посадили напротив прокурора. Для симметрии, наверное. И это не шутка. Никто так, как средневековые венецианцы, не любит симметрию. В будущем их кумиром станет хаос.