– Вы хорошо потрудились, друг мой, а какая монета преобладает?

– Наша рижская, ваше величество, талеры, шиллинги, гроши. Дукаты тоже местные.

– Ах да, у вас же свой монетный двор, любопытно было бы взглянуть.

– Почтем за честь.

– Что же, я доволен вами, господа. Если все пойдет и дальше столь хорошо, то я, возможно, не стану истребовать по векселю оставшиеся суммы. Вполне возможно, что на эти средства я сделаю заказы здешним мастерам. Россия – большая страна, и ей требуется много оружия, а изделия ваших мастеров совсем недурны. Кроме того, полагаю, через ваш порт могли бы идти и прочие русские товары. И кстати, не только русские. Я ожидаю в самом скором времени значительное увеличение транзита товаров из Персии. На наше счастье, персы постоянно воюют с османами, так что торговый путь по Волге может оказаться весьма востребованным.

Скепсис, отразившийся на лицах ратманов, был настолько явственным, что его можно было бы намазать на хлеб. Ну ничего-ничего, Москва тоже не сразу строилась.

– Не задерживаю вас более, господа, – отпустил я их и обернулся к Каролю. – Еще есть дела?

– Да, государь, к вам просится на прием некий господин Отто Райх.

– Кто таков?

– Купец из Ростока, член братства черноголовых.

– Какого-какого братства?

– Братство святого Маврикия, здешнее объединение холостых купцов.

«Здешнего объединения холостых купцов из Ростока…» – проговорил я про себя. Однако!

– Ладно, разберемся. Что-нибудь еще?

– Что делать с Юленшерной?

– Он жив?

– Пока да, правда, не может говорить, но врачи утверждают, что его жизнь вне опасности.

– Живучий, сволочь. Кстати, где он?

– Здесь, в замке, за ним ухаживает госпожа Буксгевден.

– Э…тетушка Мария Констанция?