– Ясновельможный пан дозволит войти своему недостойному слуге?.. – раздался тихий голос за дверью.

– Входи, святой отец, – ответил он, узнав голос своего давнего приятеля Мариана Печарковского.

Когда-то они вместе учились в иезуитской коллегии, но затем пути их разошлись. Гонсевский выбрал для себя военную стезю, а Печарковский вступил в орден Иисуса. И вот спустя много времени старые приятели встретились и возобновили дружбу. Пан рефендарий покровительствовал священнику, а тот в ответ снабжал его информацией, причем подчас такой, что стоила дороже золота.

– Ты что-то узнал?

– Узнал что?

– Матка боска, дай мне сил! Я спрашиваю, узнал ли ты, куда нечистый унес этого проклятого Лисовского со всем его полком!

– Как тебе сказать, Корвин, я не знаю, куда отправился полковник, но кое о чем догадываюсь.

– Не томи, Мариан!

– Ты ведь знаешь, что этот мекленбургский еретик захватил Ригу?

– Еще бы мне это не знать! Мало мне забот со Смоленском, так он вовсе решил меня в гроб загнать. Ты подумай, это же не какое-то захудалое местечко, это ведь Рига! Ну вот как он ее захватил?

– А ты знаешь, что он взял с горожан контрибуцию? – продолжил иезуит, не обращая внимания на филиппики Гонсевского.

– Нет, этого я не знаю; впрочем, следовало ожидать, что он так сделает.

– А ты знаешь, сколько он взял контрибуции?

– Сколько?

– Один миллион талеров, – выразительно возвестил Печарковский.

– Сколько?.. – задохнулся от непомерности суммы пан рефендарий. – Сколько, ты сказал?

– Ты слышал.

– Не может быть!

– Завтра к тебе прибудет гонец от Фридриха Кетлера и подтвердит.