– Коли пожалуешь, так и буду.

– Ладно, покараульте здесь покуда, у меня к воеводе и к его гостю дело неотложное.

Договорив, я решительно шагнул внутрь, а за мной следом двинулись Панин с Михальским, оставив стрельцов снаружи.

– Яшка, это кто был?.. – потрясенно спросил у товарища сиплый.

– Да так, знакомец, – с легкой усмешкой отвечал ему будущий начальный человек.

Честно говоря, я рассчитывал застать князя Мезецкова и Рюмина за пьянством или еще каким непотребством, но, как ни странно, ошибся. Как оказалось, воевода и посольский дьяк[91] играли в шахматы и вели какую-то важную беседу. Правда, без конфуза все равно не обошлось. Выходить встречать какого-то стольника боярин посчитал для себя невместным, а потому, когда сообразил, что перед ним царь и его телохранитель, имеющий славу заправского душегуба, едва не отдал богу душу от испуга.

– Очень добрый день! – поздоровался я с князем и его гостем.

– Ва-ва-ваше в-величество… – изумленно отозвался Рюмин, – к-как… вы… я… рад вас видеть!

– Да неужели?

– Государь! – вышел наконец из ступора воевода. – А уж я-то как рад! Денно и нощно молил Бога за твое здравие и вот сподобился…

– Ладно-ладно, – поспешил успокоить я князя, – не пугайся раньше времени. Я тут не по твою душу и вообще проездом. Тороплюсь, в общем, не то что некоторые!

С этими словами я выразительно посмотрел на Рюмина, но тот и не подумал конфузиться, а, чинно поклонившись, ответил:

– Не изволь гневаться, государь. Если я и остановился у боярина, то только для пользы дела, да и ненадолго совсем. Впрочем, на все твоя царская воля!

– Вот даже как. И о чем же вы с князем Данилой толковали?

– Да про купчишек местных, – с готовностью пояснил дьяк. – Уж больно ленивы, шельмы! Нет бы товару набрать доброго, да поехать за море и расторговаться с хорошей прибылью, нет же! Так и норовят, анцыбалы[92], скупить какую-нибудь гниль по дешевке, а там найти простака да и сбыть с обманом, а то, что купцов русских после эдакого все мошенниками почитают, им и горя нет!

– Неужто все так?

– Не все, однако же многие!

– Истинно, батюшка, – поддакнул Мезецкий.

– И далеко ли ездят купцы наши?