– Ганзейцы? – по-русски спросил я у Рюмина, вычленив для себя главное в этом словесном потоке.

– Они, батюшка.

– Хотят беспошлинной торговли, как в старые времена?

– Истинно так.

– Взамен что предлагают?

– Ничего, милостивец.

– Совсем охренели?!

Ганза, некогда богатейший и могущественнейший торговый союз, медленно, но верно приходила в упадок. Открытие Нового Света и хлынувший оттуда поток драгметаллов, растущий товарооборот левантийской торговли все больше и больше отодвигали Ганзу на периферию. В Англии их сначала лишили привилегий, затем закрыли торговый двор, а потом и вовсе основали свою компанию для торговли на Балтике. Затем их примеру последовали датчане и шведы. На Руси дела немецких негоциантов также шли неважно. Контору в Новгороде окончательно упразднил еще первый русский царь, прозванный за сугубую доброту Грозным.

После того как царем стал я, делегации из Любека и Гамбурга нет-нет да и наведывались в Москву, зондируя почву на предмет восстановления старых связей. Но вот что интересно, те же англичане, выторговывая себе преференции, вели себя относительно честно. Насколько, разумеется, это вообще свойственно их островной нации. То есть в трудные времена мне предлагались займы, поставки вооружений и дипломатическая поддержка. В общем, рассчитывая на прибыль, лайми были готовы вкладываться.

А вот ганзейцы хотели восстановления прежних договоров просто на основании того факта, что таковые были в далеком прошлом. О том же, что Ганза постоянно нарушала эти соглашения, препятствовала торговле вооружением и металлами вообще, а также мешала проезду в Москву иностранных специалистов, наши немецкие друзья простодушно запамятовали и искренне возмущались, когда им об этом напоминали.

– Ваше величество, – продолжал толстяк, – мы были весьма рады узнать, что в варварской Московии воцарился столь мудрый и просвещенный монарх! К сожалению, у нас прежде не было возможности выразить эти чувства вам лично, но теперь просто счастливы и надеемся, что ваше царствование принесет процветание не только Ростоку, но и другим городам Ганзейского союза…

Ну, понятно. Мекленбургские купцы с Россией торгуют, и оборот худо-бедно растет. Не так, конечно, как у шведов, замкнувших на себя большую часть балтийского трафика, но все-таки. Сало, кожа, лен, пенька, хлеб пользуются немалым спросом. Причем мои подданные таки имеют налоговые послабления перед прочими.

– Господа, – перебил я многословного негоцианта, – вы готовы поддержать мои предложения на съезде?

– Видите ли, ваше величество, – замялся тот, – мы слишком зависим от императора Фердинанда и его доброй воли, а потому не можем выступить против него даже в декларации. Однако ваши предложения кажутся нам весьма справедливыми и основательными, а потому мысленно мы с вами…