– Тогда пойдем.

– Как прикажете, – еще раз поклонился сорванец и махнул рукой, дескать, ступайте за мною.

Я тут же последовал за ним, а вот Корнилий на секунду задержался.

– Как тебя зовут? – строго спросил он у приятеля нашего маленького друга.

– Руфус, ваша милость, – испуганно отвечал тот, стаскивая с головы грязный колпак. – Я поваренок у их светлости.

– Я заметил, – скупо улыбнулся литвин и, пристально взглянув ему в глаза, больно потрепал по упитанной щеке. – Не говори никому об этой встрече, ладно?

– Как вам будет угодно!

– Вот и славно.

Как выяснилось, проживал эскулап в одной из дальних башен замка, так что нет ничего удивительного, что мы до сих пор не встречались. Хотя, если подумать, это немного странно. Отчим и матушка – люди немолодые и по идее должны держать лекаря как можно ближе, а то мало ли что. Пока мы шли, словоохотливый Гюнтер подробно поведал мне все, что знал, о мэтре Штайнмаере, включая его привычки и мелкие слабости, вроде внимания к молоденьким девушкам, служащим герцогской чете.

– Он что же, пристает к служанкам? – удивился я.

– Не ко всем, а только к самым юным из них.

– И ему это сходит с рук?

– Сказать по правде, этот врач – самая хитрая бестия, каких я только видывал! Он всякий раз отговаривается тем, что находит у них разные болезни. Так-то ваш благородный отчим – государь добрый и справедливый и, конечно, не потерпел бы подобного. Но вот его брат, герцог Юлий, покровительствует этому упырю.

– Любопытно.

– Ну вот мы и пришли, – показал на дверь Гюнтер. – Только он так просто никому не открывает.

– Откуда ты знаешь? – удивился Корнилий.

– Меня несколько раз посылали за ним. Так вот, мэтр Штайнмаер сначала выглядывает вон в то маленькое окошко и, пока не убедится, что все в порядке, шагу из своей норы не делает.

И впрямь, в обитой железными полосами двери было проделано маленькое оконце, забранное решеткой и закрытое крышкой. Судя по всему, здешний лекарь немного страдал паранойей, что, в общем, и неудивительно.

– Ну-ка, постучи, – велел парнишке Михальский, вставая сбоку от двери так, чтобы его не было видно.

Я тут же последовал его примеру, а Гюнтер принялся колотить в дверь, громко голося при этом: