Карабинеры сгребли солому и потащили гниющую кучу к выходу. Усач удовлетворенно кивнул:

– Чистота и порядок! Это, ваша светлость, первое дело. Вам еще повезло, прежних-то не в наручники – к стене приковывали. Представляете? Цепь короткая, вокруг вода – а не напиться?

Поглядел на ржавые кольца, ухмыльнулся в усы.

– Знали мои предшественники службу! Только вот беда, постояльцев прямо тут и оставляли, для наглядности, некоторых прямо в цепях. Очень, понимаете ли, не эстетично. Запашок, да и вид… Я, как дела принял, сразу одного умельца нашел. Прыткий был, но все равно попался. Сюда и посадил, чтобы не бездельничал. Пойдемте, покажу!

Луч фонаря пробежался по залу, уткнувшись в противоположную стену. Князь не двинулся с места.

– Напра-а-асно! – басом протянул бригадир. – Дорогой князь! Не возмущаться бы вам, а радоваться. Отныне вы посвящены в главную тайну Матеры. Здесь множество подземелий, но это – особое. Водяной дворец! Здесь даже есть тронный зал. Можно прятаться годами, никто не найдет.

Дикобраз поглядел на испещренную надписями стену.

– А это, как я понимаю, покои для дорогих гостей?

– О, да! Для самых дорогих. Мелкоту тут не держат, им положено землю нюхать. А вот, такие, как вы, ваша светлость, сюда поселяются. Да вы их сейчас увидите. Идемте, идемте!

Князь решил не спорить. Перешагнув через шумящий поток, узник и тюремщик направились к противоположной стене, незаметной за черной тенью. Бригадир кивнул на уходящий в стену поток.

– Хотели вначале отверстие расширить и всех, значит, туда. А потом решили – нехорошо, если без креста, не по-людски выйдет. Вот, кстати, и…

Фонарь метнулся по стене и замер.

Крест…

* * *

Вначале он удивился цвету – желтый, в коричневых разводах и лишь кое-где, ближе к вершине – пятна белого. Верхняя часть креста завершена, а ниже перекладины – пусто, словно обрубили. Края не слишком ровные, где кривые, где прерывистые. Вероятно, мозаика – обкатанные гальки и осколки кувшинов, утопленные в давно засохшей глине, которой густо обмазана стена. Там, где пусто – голый камень, не иначе материала не хватило. И только присмотревшись, он понял, в чем дело.

Не камень, не глина…

Охнул, вытер со лба ледяной пот.

– Все здесь, – довольно причмокнул бригадир. – Косточка к косточке – и со всем уважением к гостям. Да вот, собственно, и они.

Луч фонаря скользнул ниже. Черепа в два ряда, тоже вмазанные в глину, пустые глазницы, оскал желтых челюстей. Какие целые, какие из кусков слеплены.

– Вот он, умелец! – луч фонаря заплясал возле крайнего в нижнем ряду. – Он, как крест выкладывал, всё молитвы пел. Сорвал голос, но все равно хрипел, пока силы не кончились. Много их тут, ваша светлость. Про всех не скажу, давно дело было. Однако о некоторых наслышан, и не я один.