* * *

..Поздняя прогулка по залитому светом Нью-Йорку и лирически-нежное настроение счастливой Маргарет, сподвигнули её на откровенность.

–..Отец бросил меня и маму, когда я была совсем маленькая. Почти не помню его. Единственное воспоминание — сижу у него на ноге и всё! Не хочу, чтобы у моих детей было такое!

Только крепче прижимаю её к себе. Ох и ах. Такие слова говорят сами за себя. По моему, чтобы рискнуть такое выдать вслух, надо рассчитывать на многое. И «расчёты дяди Рузвельта» здесь явно не причём. Откровения — только от неё? У нас с ней может быть счастливое и общее будущее? Почему бы и нет..

–..Пожалуйста, пожалуйста, хоть что-то… тут её глаза распахнулись чуть больше — ты что-то знаешь про… меня в… «твоём прошлом»? — неожиданно переключается она совсем на другое.

–..Маргарет, ты слишком много хочешь от моей памяти, даже то, что я вспомнил «Касабланку» — счастливый случай. Я не был фанатом фильмов «золотого века Голлливуда», но, наверное, у такой красивой, привлекательной и умной девушки как ты, сложилась бы там звёздная карьера. А как будет сейчас… — решать только тебе самой.

Сказать ей те маленькие, но точные сведения из нескольких фраз, которые я выцарапал из одной из случайно попавших в «скачке с инета» на винт тематических энциклопедий, уже не смог. Она заняла слишком большое место в моей жизни. Просто сообщил ей правду, облечённую в неопределённую форму предположения-заверения..

* * *

Именно в то время, пока пришелец из будущего, держа за руку свою драгоценную Маргарет, которая, заранее зная о выходящем фильме, побеспокоилась о ныне полностью расхватанных публикой билетах на премьеру, снисходительно-вежливо наблюдал за «Касабланкой», в Германии, в одном поганом и мерзком местечке около Ораниенбурга, наполненном человеческими страданиями, произошла встреча.

Которой не случилось бы (как и всего нового), не окажись в этой Вселенной попаданца из параллельной. Да и один из присутствовавших уже был бы к тому времени в прошлом «мира Рожкова» мёртв. Но это не был приговорённый к смерти узник, приказ о казни которого не успели оформить из-за хаоса, паники и потерь после «Атомного рейда» СССР. В прошлом мира Рожкова провал из-за связника случился в декабре.

Судьба самого ценного агента 5-го отдела ГУГБ ныне зависела от исхода этой встречи. На которой тот, кто решал, жить или нет «Брайтенбаху» (которого ранее вся верхушка Гестапо знала как добродушного «старину Вилли»), сам выступал в роли просителя..

* * *

Германия, вблизи Ораниенбурга. Концентрационный лагерь Заксензаузен. Личный кабинет Курта Эккариуса, начальника лагерной тюрьмы «Целленбау».