— Скажи всем, пусть собираются здесь, пойдем вместе, — скомандовал я, доставая из арбы доспехи и оружие.

Мы разбудили моих жен. Синни вылезла из-под тента, помогла мне надеть доспехи. Это теперь ее обязанность. Гленн с конца зимы служит в турме, которой командует Кон. Сегодня будет его первый бой, если, конечно, найдется, с кем сражаться. Обычно самые воинственные удирают первыми, расталкивая менее отважных.

Мои подчиненные, все две сотни, ждали меня метрах в ста от арбы. Луна пряталась за дождевыми тучами, было темно. Ориентировались по факелам, которые несли несколько легионеров. Мелкий дождь прибивал пламя. Факела не столько светили, сколько шипели и дымили. К тому времени, когда мы подошли ко рву, засыпанному в нескольких местах, воины из других легионов уже преодолевали вал и спускались в поселение. Как я и предполагал, защищаться было некому. Внезапный приход многочисленной римской армии сломил боевой дух карнутов. Одно дело толпой убивать купцов, а другое — сражаться с многократно превосходящей, профессиональной армией.

К валу была прислонена лестница, сколоченная из оструганных жердей и потому заметная даже в темноте. Ступеньки были мокрые и грязные. Я быстро, по-морскому, поднялся по ней, перевалился через деревянную стенку высотой с метр двадцать, которая шла по внешнему краю вала. Сразу наткнулся на труп. В темноте не разглядел, абориген это или римлянин. Прошел по валу до одноярусной деревянной башенки и увидел деревянную лестницу, широкую и крепкую, которая вела внутрь Кенаба. Она тоже была грязной и мокрой, мои сапоги соскальзывали со ступенек. Спустившись, я остался возле лестницы, подождал, когда подтянутся мои подчиненные. В центре поселения слышались звон оружия и крики. Кто-то из карнутов еще защищался, так что лучше не соваться вглубь одному или с малым отрядом.

В отличие от моих подчиненных, я бывал в Кенабе несколько раз, когда зимовал здесь, поэтому знал, где что искать. Наверняка все богатые дома в центре уже захвачены легионерами. Повел своих воинов к тому месту на берегу реки, где склады крупных купцов. Впрочем, в этих краях крупным считался купец, способный нагрузить своим товаром восьмивесельную лодку. Улицы в поселении не мощеные, только кое-где ямы засыпаны щебнем или песком. Дома не огорожены. Из одного, в которому мы приближались, выскочила женщина с двумя узлами и выводком из пяти детей. Заметив нас, замерла, будто ее парализовало. Мои воины забрали у нее узлы, а саму и детей не тронули. Гай Юлий Цезарь предупредил, что мужчин и стариков обоего пола можно и нужно убивать, а женщины и дети будут проданы в рабство. Возиться с ними у нас не было желания.