— Что там у вас случилось?! — проворчал я, выбравшись из палатки.

Спросонья я не самый приятный человек. Впрочем, и выспавшийся тоже не подарок.

— Гарнизон Корфиниума арестовал своего командира Агенобарба и прислал послов к Цезарю с предложением сдаться на его милость, — сообщил юноша. — Проконсул отложил капитуляцию до утра, но предполагает, что кое-кто из сенаторов и трибунов, спрятавшихся в городе, попытается удрать. За каждого пойманного важного чиновника, живого и здорового, награда тысяча денариев. Трупы Цезарю не нужны.

— Передай ему, что через линию осады, которую возьмут под контроль мои всадники, даже ночная птица не пролетит, — пообещал я с легкостью.

Даже если пролетит, это в любом случае произойдет на том участке, который контролируют тавриски.

Германцы тоже поворчали, но обещанная тысяча денариев за каждую голову сделала свое дело. Разбившись на небольшие отряды, они расположились вдоль вала, прихватив и часть территории таврисков, которых недолюбливали, презирали, потому что били неоднократно. Я еще подумал, что, может быть, этой ночью бывшие враги будут стоять в карауле рядом друг с другом.

Тысячу денариев так никто и не получил. Мы зря проторчали всю ночь возле вала. Как назло погода выдалась не ахти, перед рассветом закапал дождик, к счастью жиденький. С восходом солнца, которое изредка проглядывало между темными, налитыми тучами, вернулись к своим палаткам злые, будто проконсул коварно надул нас.

В это время Гай Юлий Цезарь принимал присягу на верность самому себе у тридцати трех когорт, которые защищали Корфиниум. Его армия сразу увеличилась на три легиона с третью. Люция Домиция Агенобарба и всех сенаторов и трибунов отпустил на все четыре стороны без клятв и заверений в преданности. Наверное, хорошо знал цену клятвам, на которые политики щедры во все времена и у всех народов. Мне кажется, политик и клятвопреступник — это синонимы. Кстати, Агенобарб — значит Рыжебородый, хотя носитель этого когномена был черняв и безбород.

114

Я опять у стен Бриндизиума. На этот раз в роли осаждающего. Шесть легионов под командованием Гая Юлия Цезаря блокировали город, в котором засели двадцать когорт под командованием Гнея Помпея. Большую часть своей армии вражеский военачальник уже переправил в Грецию. Ждет возвращения флота, чтобы перевезти остальных. Оно и понятно: родину приятнее защищать как можно дальше от нее. Если Гней Помпей умрет или попадет в плен, гражданская война сразу закончится. В Римской республике больше нет такого же заслуженно популярного военачальника или политика, который смог бы тягаться с Гаем Юлием Цезарем. Последний понимает это, поэтому спешит со штурмом. С трех сторон, кроме той, что выходит к бухте, легионеры роют рвы и насыпают валы, а напротив трех проходов сколачивают осадные башни. Рабочих рук хватает, несмотря на то, что тридцать три когорты, присоединенные в Корфиниуме, Гай Юлий Цезарь отправил на Сицилию. Вдруг там вздумают бунтовать, когда в Республике появится новый диктатор?! В том, что власть в Риме скоро поменяется, не сомневается уже никто.