— А зачем ты нужен брату? — поинтересовался я.

— Наверняка эта стерва нажаловалась брату Титу, а тот уговорил Марка, чтобы помирил нас! Не собираюсь я с ней мириться! — патетично заявил он и добавил не очень убедительно: — Мне и без нее хорошо.

Как догадываюсь, характер у Аквилии оказался не лучше, но она моложе и не жена, поэтому веревки из него вьет безопасной длины и толщины.

— Возьми с собой наложницу, — посоветовал я. — Она поможет тебе отбиться от жены.

— Ты так думаешь?! — неуверенно молвил он.

— Еще и как поможет! — заверил я. — Если почувствуешь, что вот-вот уступишь, сведи их. Акевилии терять больше, поэтому порвет соперницу в клочья.

— Нет, в клочья, конечно, не надо… — поняв буквально, начал было он, а потом решительно закончил: — Значит, заслужила!

— И не выступай открыто против Цезаря, — посоветовал я. — Он победит всех. Так мне сказал великий друид.

— Я помню твое предупреждение, — сказал он.

— Если я встречусь с Цезарем, то замолвлю за тебя словечко, — пообещал я.

— Собираешься присоединиться к его армии? — спросил Квинт Туллий Цицерон.

— Еще не решил, — честно признался я.

С одной стороны мне стало скучно сидеть дома и ругаться с двумя женами по очереди, потому что у них появилось много свободного времени, вот и тратят его с пользой для семьи, а с другой — надоела лагерная жизнь. При этом понимал, что рано или поздно придется присоединиться к Цезарю. Если уж война неизбежна, надо быть в лагере победителя. Ждал, когда потеплеет. К тому же, мятежный полководец, объявленный врагом римского народа (я сразу вспомнил сталинские времена), тоже не спешил, продвигаясь по Апеннинскому полуострову вдоль Адриатического побережья. Впрочем, этих его маневров хватило, чтобы испугать римских сенаторов и прочих его «доброжелателей». Гней Помпей как-то непотребно для своего прозвища Великий сбежал с кучкой прихлебателей из Рима на юг, поближе к Бриндизиуму, откуда удобнее сбежать в Грецию.

Последней каплей, сподвигшей меня к действию, стал приезд в конце февраля моих бывших подчиненных, а теперь соседей, пусть и дальних, Гленна и Бойда. Не трудно было догадаться, что мирная крестьянская жизнь им уже порядком наскучила. В их возрасте хочется приключений, романтики. Не говоря уже о том, что номен Цезарь, который теперь имели оба, просто обязывал поддержать мятежного проконсула. Они ведь на полном серьезе считают, что обязаны помогать члену своего рода, к которому теперь относятся. Да и добыча не помешает.

Что и высказал Бойд за двоих:

— Если мы присоединимся к Цезарю, то сможем вернуть тебе долг и свои фермы обустроить, купить рабов. Тем, что у меня сейчас, трудно будет управляться, когда начнется сезон. И мой сосед хочет продать виноградник в четыре югера. Я бы с удовольствием купил.