Дату располовинивания империи я не помнил, но не забыл, что вскоре после этого западная часть исчезнет. Вскоре — по историческим меркам. Моей жизни в этой эпохе может не хватить, а могу и под раздачу попасть, если окажусь там. Значит, надо двигаться в Константинополь. На лодке до него я точно не доплыву, а раз нет Алба Юлии, значит, купеческие суда сюда если и заходят, то очень редко, придется двигаться по суше.

— Купишь у меня лодку? — спросил я старика. — Очень прочная, в шторм меня спасла. Будете рыбачить с нее.

— Это понятно, — произнес он с сомнением. — Только вот, сколько ты за нее хочешь? Мы люди бедные, не всё можем купить.

Я понятия не имел, какие сейчас цены на лодки, поэтому выбрал вариант, который должен устроить паромщиков:

— Что заработаете за перевозку этого каравана и три, — я показал на пальцах, — хлеба мне на дорогу.

Покидая судно, я успел закинуть в вещевой мешок по куску окорока и сыра и довольно большую краюху хлеба, но она размокла в морской воде, натекшей в лодку, стала горькой, поэтому скормил чайкам.

— Хорошо, я поговорю с нашими, — пообещал старик и похромал к проливу, через который плыл к нам паром, нагруженный очередной арбой.

Я пошел в другую сторону — к уже переправившимся. Судя по дорогой одежде — черной тряпичной шляпе с жесткими длинными полями, красной рубахе с вышивкой желтыми нитками по краям рукавов и подолу, черным штанам — и наличию обуви — кожаных шлепанцев с острыми, загнутыми кверху носаками — среди них был хозяин каравана. Он стоял спиной ко мне, и я видел длинные, вьющиеся, черные волосы, широкой волной ниспадавшие на рубаху, и был уверен, что это иудей с пейсами. Увы, пейсов не оказалось, хотя купец был очень похож на иудея, особенно длинным хрящеватым носом, толстой бульбой нависавшим над пышными черными усами, которые вливались в окладистую бороду. По-любому он из тех краев.

Я поздоровался с ним на латыни и поинтересовался:

— Куда путь держишь?

— На Маргскую ярмарку, — ответил купец медленно, подбирая слова, как обычно говорят на иностранном языке, которым владеют не очень хорошо.

Название мне ни о чем не говорило, поэтому спросил:

— Она на этом берегу Данубиуса (Дуная) или на противоположном?

— На другом, — ответил он, — на римской земле.

— А почему туда, а не прямо в Рим или Константинополь? — полюбопытствовал я. — Там выгоднее продашь.

— До них надо суметь добраться. На римской земле часто нападают разбойники, — рассказал купец.

— Разве с ними там не борются?! — удивился я.

— Римляне боятся хуннов, — уклончиво сообщил он.

Так понимаю, кочевники берут плату с купцов за проход по своей земле и обеспечивают защиту, а потом грабят их на территории сопредельных государств. Хорошо придумали!