– Что именно? – переспросил он ученика.

– Ну, про Западную Украину.

Профессор неопределённо пожал плечами.

– Потап Фёдорыч оттуда. Про него что скажешь?

– Да ну, – засомневался Рафик.

– Вот и я говорю: «Да ну», – улыбнулся Максим Леонидович. – Половцы, хазары – это не народ, что живёт на какой-то территории, и даже не национальность. Это идея, которая живёт в головах. У нас и своих половцев хватает, и было бы очень неплохо удержать их от войны.

Рафик кивнул, соглашаясь.

– А про князей – правда?

– Правда, конечно, хотя и не вся правда, – профессор кивнул каким-то своим мыслям. – Всегда есть точка зрения другой стороны. Вот, к примеру, есть простой… ну, скажем, главврач больницы или директор школы, или еще какой-нибудь человек, облечённый толикой власти. Предположим, горит мужик на работе, лбом бьётся, старается, с высоким начальством ругается, добивается чего-то. Как ты думаешь, много народу это оценит?

Рафик пожал плечами.

– Вряд ли, – продолжил профессор, не дождавшись ответа. – Народ не оценит. Он искренне полагает, что этот главврач ночь должен не спать – а вдруг чихнёт кто-то? А к директору этот народ в кабинет вваливается – почему вы мою кровиночку не воспитали? Он же мать не уважает, отцу последнюю пол-литру разбил!

Рафик несколько ожил и чуть улыбнулся.

– И думаешь, – продолжил Максим Леонидович, – говорить с этим народом – пользу принесет?

– Нет… – Рафик наконец включился в разговор. – Объясняешь – значит, оправдываешься. Оправдываешься – значит, виноват.

– Верно, – согласился профессор. – Виноват – значит, он недодал. Но это полбеды, а вот то, что он недодал мне, это в глазах обывателя страшнейшее преступление. «Он не смеет мне недодавать, не для того его на этот пост поставили!»

Рафик кивнул – знакомо…

– И ничего этот начальный человек сделать не может, – профессор невесело усмехнулся. – Больше того, любая уборщица, которая требователям сочувственно улыбается и сладко поёт, может репутацию этому человеку разрушить в два слова. А для того, кто делает, репутация дороже жизни.