Сергей Викторович, приставив ладонь козырьком, посмотрел направо, вдоль берега: туда с час назад, возбужденно обсуждая привезенные канадские блесны, удалились Саша с Диком. Сейчас они возвращались с мыса и, судя по всему, пустые.

Вообще-то места здесь заповедные, и среди огромных, полутораметрового диаметра пней затопленного леса обитают окуни легендарных размеров. Они не спеша, с достоинством топят поплавок, а потом могуче упираются на крючке. Но вот на чужеземные блесны, оказывается, не идут.

С реки порывами налетал майский ветерок, попахивало свежестью, пусть и пополам с запахом тины, застоявшейся в каком-то речном закутке. Не слишком умело поставленная палатка похлопывала на свежем ветру, несколько нарушая идиллию.

– Да, под таким углом зрения тема становится интереснее, – донес очередной порыв Сашины слова, и Сергей Викторович подивился: «Надо же, все никак наспориться не могут». – Да и вообще… Это очень полезно – оценить именно в процессе, пока не закаменело. И сравнить с аналогичным взаимодействием в вашем блоке…

Саша очевидно возбужден и озабочен. Вышагивавший с ним американец серьезен – тема, судя по всему, захватила и его.

– Да, – сказал Дик, прислоняя спиннинг к дереву, – это действительно будет интересно. Процесс взаимодействия лидеров содружества в неординарной ситуации… Особенно после февральского совещания в Будапеште…

Тут Сергей Викторович невольно покривился – тоскливо было тогда в Будапеште, что ни говори. Он был там накоротке, зато потом и переговорил, и прочел немало. Там вышло умеренно скандалов – в основном из-за кубинцев и румын, зато случилось очень, очень много личных обид.

– Но и у нас дела идут не так гладко, как вам кажется со стороны, – продолжил тем временем Дик, – полно нелепостей и точно такой же бюрократии и протекций, свои подводные течения, борьба группировок… Вот, кстати, Сергей, Саша, можно и это обсудить…

Он присел на раскладной стул и потянулся за цветастым термосом. В граненый стакан полился, паря́, хорошо заваренный чай с коньяком.

Термос был с яркими, китайского образца времен «вечной дружбы» рисунками. А может, «сосуд счастья» действительно был оттуда. Сергей Викторович уж и сам не помнил, откуда у него этот термос. Кажется, подарил кто-то на новоселье – хотя подарок именно для новосела немного странный. Но он неизменно выбирался на природу именно с этим «сосудом». А его друзья и знакомые, как свои, так и забугорные, рассматривали пристрастие к пустяковой вещице благожелательно: как милую причуду известного (пусть и в узких кругах), умного и знающего человека.