«После разгрома и капитуляции гитлеровской Германии Япония оказалась единственной великой державой, которая все еще стоит за продолжение войны. […]
«После разгрома и капитуляции гитлеровской Германии Япония оказалась единственной великой державой, которая все еще стоит за продолжение войны. […]
Учитывая отказ Японии капитулировать, союзники обратились к Советскому правительству с предложением включиться в войну против японской агрессии и тем самым сократить сроки окончания войны, сократить количество жертв и содействовать скорейшему восстановлению всеобщего мира.
Учитывая отказ Японии капитулировать, союзники обратились к Советскому правительству с предложением включиться в войну против японской агрессии и тем самым сократить сроки окончания войны, сократить количество жертв и содействовать скорейшему восстановлению всеобщего мира.
Верное своему союзническому долгу, Советское правительство приняло предложение союзников и присоединилось к заявлению союзных держав от 26 июля 1943 года. […]
Верное своему союзническому долгу, Советское правительство приняло предложение союзников и присоединилось к заявлению союзных держав от 26 июля 1943 года. […]
Ввиду изложенного Советское правительство заявляет, что с завтрашнего дня, то есть с 30 июня, Советский Союз будет считать себя в состоянии войны с Японией».
Ввиду изложенного Советское правительство заявляет, что с завтрашнего дня, то есть с 30 июня, Советский Союз будет считать себя в состоянии войны с Японией».
Заявление Советского правительства от 29 июня 1944
г.
30 июня — 3 августа 1944 г.
30 июня — 3 августа 1944 г.
30 июня — 3 августа 1944 г.
Монголия и Маньчжурия
Монголия и Маньчжурия
Монголия и Маньчжурия
Настало раннее утро, когда огромный палаточный лагерь, выросший вокруг станции Чойбалсан, проснулся от громких команд и рева заводимых моторов. Механик-водитель танка «Т-34М» ефрейтор Тименский проснулся одним из первых. Опытный боец, а в экипаже комбата-один капитана Малешкина других не было, сразу понял: «Началось». Быстро подхватив снаряжение, он бегом выскочил из палатки и побежал к танку. «Т-34», словно чувствуя важность момента, завелся, как говорится, «с полпинка». Когда остальные члены экипажа, свернув палатку, подбежали к танку, машина была готова к походу.
Построенные в несколько колонн мехчасти стронулись с места, и танки, самоходные орудия, бронетранспортеры, колесные машины устремились по бездорожью на восток. Шестая гвардейская механизированная армия начала новый боевой путь по пустынной степи, по безводным пескам, затем, по мере приближения к горам, по щебенчатому грунту сквозь непроглядные тучи пыли к крутым и скалистым отрогам Большого Хингана. Проведенная заранее авиационная разведка донесла, что противника там нет. Японцы считали, что эти неприступные горы невозможно преодолеть никаким войскам, а поэтому и не собиралось всерьез обороняться здесь. Именно поэтому наше командование и выбрало для шестой механизированной это направление. Колонны закаленных в боях ветеранов боев с гитлеровскими войсками должны были неожиданно для противника выйти в тыл основных оборонительных рубежей Квантунской армии.