До позднего вечера бабушка гремела посудой. Сегодня у неё это получалось особенно громко. Лишь изредка на кухне замирали все звуки, и устанавливалась мёртвая тишина. Каждый такой раз я выходил из комнаты: не случилось бы что. Нет, всё спокойно. Бабушка сидела на краешке застеленной койки. Раскладывала по цветастому покрывалу колоду старинных карт, которую обычно хранила у себя под подушкой. Тревожное ожидание довлело над бытием. Надолго ли, навсегда?

Мне тоже не думалось, не читалось. Радио раздражало. Я встал и включил свет. Машинально взглянул на тусклую лампочку сквозь приоткрытые веки. И понял внезапно, что означает могильный крест. Это застывшее время. Оно безвозвратно закончилось для тех, кто под ним.

Я хотел записать эту мысль, открыл ящик комода, чтобы взять авторучку, и снова споткнулся взглядом о выцветший шрифт старой газеты. Как я уже говорил, она называлась «Трудовой путь» – печатный орган парткома, совпрофа и Исполкома города Армавира – бывшего административного центра Лабинской волости. Две ветхие страницы размером 35 на 52 сантиметра, изданные тиражом 500 экземпляров. Первый сигнальный номер от 1 июня 1922 года. Размеры я оценил профессиональным взглядом редактора, коим успел пробыть ровно четыре месяца.

С точки зрения построения фраз, обилия стилистических и пунктуационных ошибок, газетёнка была безграмотной. Да и язык того времени отличался от современного, прямо скажем, не в лучшую сторону. Официальные документы подобострастно копировались. Их, по всей видимости, просто боялись править. Чего стоит только один наезд первых руководителей на «все Исполкомы и Сельсоветы» с требованием «немедленно перевести в адрес редакции восемьсот тысяч рублей – стоимость подписки за месяц». Чуть ниже имелась приписка петитом: «Учитывая тяжёлое материальное положение комитетов, редакция согласна принимать оплату натурой».

Над всем этим можно было бы посмеяться, если бы не правда. Скучная правда без знаков препинания, похороненная ныне в архивах, под кипами более важных дел.

На первой странице целиком размещался «Доклад комиссии по проведению „двухнедельника“ (слово-то какое!) по проверке работ помощи голодающим» за № 1436 от 10 мая 1922 года. В скобках указывалось, что вышеуказанное мероприятие спущено сверху согласно циркулярного распоряжения Армпомголода за № 29 от 18/IV.

Текст лучше не трогать. Отредактировать не получится, а смысл исказить – запросто. Итак:

«1) Работу Компомгола начал с 16 августа 1921 года. За весь период существования Комиссии беженцев прошло около 80 000, из коих зарегистрировано по районам 69 569 человек, кои и стоят на учёте. В станице Лабинской находится зарегистрированных по кварталам 636 человек детей, по детским больницам и гражданам станицы Лабинской – 157.