– Матрос Нхо, товарищ командир. Он только что сказал.

– Я не уловил, – признался Алексей. – Передайте матросу Нхо, что я объявляю благодарность гребцам.

Матросу перевели, и он о чем-то с волнением начал рассказывать. Можно было без труда представить, как ему было страшно грести к чужому черному берегу, откуда в любой момент могли ударить пулеметы. Установленных сигналов он не знал, и поэтому мог только верить в то, что командир корабля и сигнальщик не ошиблись и что это не ловушка. Насколько такие моменты бывают страшными, Алексей сам прекрасно помнил: в сорок первом–сорок втором ему не раз приходилось высаживать и забирать разведгруппы. Хорошо, что без помех прошел хотя бы этот этап. Лишь бы не сорвалось и дальше.

– Матрос Нхо говорит, что для него было высокой честью, что ему было поручено выполнение столь важной… Он говорит, что он клянется и впредь не жалеть ни сил, ни, если понадобится, и самой жизни, если Родина…

На этом месте Алексей уже прекратил вслушиваться, просто кивая в такт словам переводчика и цепко, жадно разглядывая высокую сухощавую фигуру, поднявшуюся на мостик с опозданием в минуту. «Командир десантников», – как приказал он Ли, которому незачем было знать даже такие самые общие детали происходящего, известные ему. Вероятно, сам командир разведгруппы.

– Лишних с мостика, – сказал он, когда матрос закончил. – Ли, переведи сигнальщику, что если я еще раз увижу, что он косит глазом на происходящее, вместо того, чтобы вести наблюдение, я сниму его с вахты и поставлю на замену другого… сигнальщика. Того, кому хочется прожить хотя бы до конца этого похода. Спроси, ясно ли ему?

Явно испугавшийся угрозы матрос передал, что ему все ясно. Алексей даже не повернулся. Темнота все еще была непроницаемой, но ему показалось, что офицер-разведчик воспринял случившийся эпизод с удовлетворением. Поняв, что командир корабля ждет, сухощавый представился. Голос у него оказался настолько немолодой, что это казалось даже странным – но, возможно, это была просто усталость.

– Тяжело было? – без нужды спросил у него Алексей.

– Очень, – признался тот. – Тяжелый бой. Большие потери.

– Раненые есть?

На корабле подобного ранга не полагается не то чтобы врач, но даже фельдшер; максимум – санинструктор или «боевой санитар». Но перевязочные материалы имелись и могли понадобиться. Опять же – это был вопрос по старой памяти.

– Нет, – сухо ответил разведчик. Это слово Алексей узнал. – Все раненые остались… там.

– Ли, – он снова обернулся к переводчику. – Организуй разведчикам чай. И еду, какая есть. Сам разберись.