— А когда? Мы с тех пор ни разу с тобой не виделись. Только сейчас и встретились.

— Ладно. С этим проехали. Давай дальше, — согласно кивнул Вячеслав.

— А дальше… — Константин задумался, вспоминая. — Когда мы ушли вместе с Ральфом и Николкой, расставшись с остальными, — продолжил он, — то обнаружили, что за нами увязался князь Ярослав и его люди. Долго рассказывать не буду, просто скажу, что он устроил охоту на меня, а мне пришлось охотиться на него. Хорошо, Миня, что твои гранаты хранились в кожаном водонепроницаемом мешке.

— Как ты их с собой-то взять догадался? — удивился Минька.

— Да я не догадался — случайно получилось, — пояснил Константин. — Я ж их у тебя возле конюшни конфисковал, а времени идти в терем не было, вот я их к своей лошадке и приторочил… временно. А потом, когда выезжали, даже и не посмотрел. Я ж в упряжи конской не силен, потому и не проверяю ничего перед выездом, а конюший, наверное, сам снимать не рискнул, решив, что князю видней. Словом, бабахнул я их и довольно удачно. Из его полусотни…

— Эйнар говорил, что только двенадцать человек осталось. Но обормота этого ты так и не грохнул до конца, — быстро проговорил Вячеслав.

— Господи. Как хорошо, что Эйнар жив, — улыбнулся Константин. — А его…

— Напарники тоже живы, — с полуслова понял воевода.

— Еще лучше. А с этим… Да пусть живет… Вот только…

— Ты отвлекся, — перебил Вячеслав.

— Люди Ярослава сразу после того, как я устроил им фейерверк, от нас отстали. Наверное, в Переяславское княжество подались, к себе на юг. Зато появились молодцы Гремислава. Точнее, о том, что они появились, я, к сожалению, не знал. И где он таких только набрал. Самые настоящие отбросы, а не люди.

— Рыбак рыбака, — предположил Вячеслав.

— Наверное, — согласился Константин.

Он на секунду закрыл глаза и вновь ощутил недавний прохладный июньский вечер, пахнущий грибами и сырой плесенью, издаваемой насквозь прогнившими деревьями, который так приятно начался для их небольшой группы. Точнее, радости начались еще днем. И первой из них был… ведьмак. Уйдя ближе к ночи из осажденного Ростиславля в лес, он все эти дни целенаправленно — похлеще Гремислава — шел навстречу князю.

Набрел он на Константина как нельзя кстати. Сны рязанского князя, усталого и измученного странствиями по лесным дебрям, были просто неописуемы. Казалось, что перед ним открывается дверца в ад, только не библейский, а гораздо более страшный, невзирая на отсутствие кипящих котлов и раскаленных сковородок.

Ничего подобного Константин в нем не наблюдал. Впрочем, он вообще ничего там не видел. Просто перед ним открывалась дверца в некую черную бездну: мрачную, пустую и безмолвную, а сзади его туда словно кто-то подталкивал. И была твердая уверенность — если он там окажется, то пути назад для него уже не будет. Никогда. Скорее всего, он даже и не проснется. Вернее, проснется, но не он, а кто-то чужой и страшный, выпихнувший Константина из княжеского тела.