Все, к чему он привык, как-то выворачивалось другой стороной. И – чего греха таить – получалось, что был он непроходимым идиотом в недалеком прошлом. Все время считал, что армия – сборище тупых неудачников, которые ничего делать не умеют. «Сапоги – лицо солдата», ага. И вообще не нужна армия, зря на нее деньги тратят, потому что никто на нас нападать не будет. Немножко, правда, подпортило картину то, что как раз перед попаданием Лехи в эти леса бравые американцы назначили очередного сукина сына «кровавым диктатором» и отбомбились по его стране, как уже делали неоднократно, но, в конце концов, Россия – не какая-то там убогая странёнка…

Тут же – наглядно, с первого часа – армеуты наглядно показывали, что умеют куда как много. И вообще вся эта артель под названием «армия» – штука важная и необходимая, просто даже для того, чтобы вот так соседи не лезли. Увиденная мощь вермахта потрясла Леху, хотя он прекрасно понимал, что видел далеко не все – например, боевые части были уже на фронте, а не на дорогах, по которым брели пленные. Впрочем, и одного увиденного танка хватило для понимания, что это за зверюшка – танк, особенно когда он рядышком. Сам Леха успел увидеть в этот момент совсем немного – какие-то заклепки, странный крюк, наверное, для буксировки, и… рваное мясо, в которое превратился под зубастой гусеницей его сосед, долговязый парень в гражданской почему-то одежде. Странное кровавое мясо с нелепо белыми, словно сахарными осколками костей. Месиво.

Леха опять вздохнул. Как ни печально было это понимать, но в самые пиковые моменты здесь он частенько тупил не по-детски. И от автоматной очереди его спас толчок Жанаева, а от танка его отпихнул Середа. Леха тогда сразу и не понял, что его так спасли, потом дошло. И план побега пришел в голову не ему, а Семенову, причем в доли секунды.

Нет, с другой стороны, и Леха тоже оказался не лыком шит, тоже пару раз козырнул, чего уж. Тут в голову менеджеру пришла странная мысль – что живы они только потому и остались, что не подсиживали друг друга, а наоборот – как те киношные мушкетеры – были один за всех и все за одного. Лехе стало немножко стыдно, и он украдкой кинул взгляд на спящих товарищей, словно они могли услышать его мысль. А что? Черт их знает! Они ухитрялись замечать то, что потомку и в голову бы не пришло! Так, после побега оказалось, что давивший людей танк был битым и, верно, поспешал из ремонта – Середа заметил грубо заваренную дыру в борту машины, а бурят сказал, что у торчащего из люка командира танка «морда жженый». Леха и сам отметил тогда, что какая-то слишком красная харя была у панцермана, но выводы не сделал. Правда, и Жанаев, очень может быть, потому только выводы правильные сделал, что сам ошпарился.