Как ни удивился Паша, а туша незваного гостя у костра не лежала. Насрано там было жидко и обильно — это да. Собачка, обнюхав деловито полянку, вполне определенно показала своим носом, словно стрелкой компаса, на лес. Безносый иронично посмотрел на Пашу и предъявил ему простреленный навылет бочонок, потом, став серьезным, показал на темно красные пятна. Все-таки второй пулей Паштет по зверю влепил. Вопрос — куда. Переглянулись с дедом. Тот жестами и своим буркотеньем показал достаточно понятно — сейчас все трое идут в лес, подранка добирать. Первой — собака (та, после ночной подлянки со стрельбой над ухом, старалась держаться подальше от шумного попаданца и потому сейчас выглядывала из-за хозяйской ноги, ближе не подходя). Вторым — сам хозяин. Тут безносый упер конец своего оружия в землю, ногой прижав и грозно направив острие в сторону ставшего неприятно враждебным леса. Потом принял рогатину в положение "на плечо" — и показал Паше три пальца — типа твой номер шестнадцатый, вступишься третьей линией. Вопросительно проворчал что-то, что попаданец перевел как "Все понятно?".

Ну, в общем было понятно, да. Кивнул. Тронулись гуськом.

Теперь по лесу идти было неприятно. В свое время Паша много раз слыхал про чертовски хитрых медведей, поедом евших всех подряд. Потому шел с опаской, ожидая бодрого напрыга со всех сторон. Собачонка после недолгой экскурсии вдруг встопорщилась, зарычала и кинулась вправо. По звуку Паша решил, что лайка уже всерьез дерется с медведем. Безносый спешно прянул за собакой, попаданец — следом, хоть и без радости. Но вроде — не боялся, только руки вспотели.

Собачка всерьез драла мишку. И это получалось у нее лихо и ловко. Наверное потому, что медведь лежал ничком, уткнув нос в лапы и никак не реагировал. Паша вовремя обнаружил, что взведенное ружье целит квадратному деду в спину, быстро исправил свою оплошность, пока не заметил кто, взяв на мушку бурую тушу.

Подошли осторожно, хотя догадывались уже, что мишка помре. Дед аккуратно потыкал медведя острием в черный кожаный нос. Зверь никак не отреагировал и безносый быстро осмотрел тушу. Жестами пояснил Паше, что медведь доплыл, доканала его Пашина пуля.

Попаданец вздохнул только, настраивался на бодрый бой в духе охотничьих гобеленов, а получилось все более чем обыденно. Черт его знает, все шло не так, как полагалось в нормальном попаданческом романе! Ну, вот совершенно не так, а наперекосяк! Какой вообще должен быть попаданческий роман? Если брать в общем и шире?

Сказка типо "порно" — вот я один мужик в мире, и все бабы и девки мне дают не просыхая и выполняют все мои пожелания? Или — рассуждения в стиле "если бы я была царицей, я б вам, мерзавцы, отомстила б"? Сейчас Паше пришло в голову, что в 95 % случаев автор описывает то, чего у него в жизни нету, но очень хотелось бы иметь. В остальных 5 % — хвастается тем, что у него было, есть, что знает и умеет. Точнее сказать так: в первом случае 95 % текста занимает то, что автор вожделеет безуспешно и безнадежно, — и 5 % то, что у него было на самом деле. Во втором — наоборот. Это не буквально, но в общем, по сюжету и смыслу. Хороший писатель, профессионал — пишет первый вариант. Графоман-любитель — второй. Когда писатель пытается писать по второму варианту — получается нехудожественно, чисто роман-биография. Когда графоман по первому — получается полная херня.