Мамаши с детями — их тоже пропускают, хотя и ворчат что вроде как им в детскую надо ходить тут им рановато, но раз уж пришли… — выговорил Хорь. Посторонился, пропуская человека исхудалого и с желтой кожей, продолжил:

— Ну всякие онкобольные, да и просто сильноболящие, вида жалкого — тоже, мать их ети, без очереди!

Бывает и алкаша какого пропустишь — ну, противный весь — да и хрен с тобой, уйди уже с глаз долой скорее.

Очередь двигается и двигается, а ты так и сидишь на месте.

Психанешь потом:

— "Товарищи, граждане, господа! Я по записи на одиннадцать, с утра стоял, сколько же можно!"

А тебе в ответ — вас тута не стояло, мы сами с одиннадцати тоже ждем со вчера еще, а нечего было вперед себя пропускать всяких, и вообще очередь ваша уже прошла, только людей путаете порядочных…

Бабка какая начнет рассказывать "в пространство" про то, как молодежи не стыдно, бессовестные какие, им работать надо, а они тут сидят, при Сталине такого не было, враз бы нашли, чем занять бездельников.

Пожилой дяденька смотрит с печальным осуждением — мол, вы молодой, могли бы и обойтись пока, а нам вот нужнее.

Садишься опять, и ждешь. Все надеешься, что выйдет симпатичная медсестра и спросит:

— "Кто на одиннадцать по записи? Проходите!"

Хотя на часах уже полпятого, и понимаешь — сегодня тех, кто на одиннадцать, скорее всего уже не позовут…

И думаешь — завтра с утра идти, и никого не пропускать, врача за рукав на входе схватить и сразу в кабинет?

Или ну его к чорту, на работу может пойти все же, а потом пятница… вот после выходных в понедельник и зайду!

Даже карточку в регистратуре брать не стану — совру всем, что записался на девять, и прямо к врачу сразу!

Вздыхаешь, встаешь, говоришь:

— "Я, наверное, не буду ждать…"

— "А вы за кем?…"

— "А не знаю уже… Сами тут разбирайтесь!" — и уходишь пить пиво, под шум перебранки в очереди.

А снизу, из въезда, мимо тебя вывозят уже счастливчиков, кто успел на прием. Вокруг родня, венки, сами успевшие лежат такие нарядные.