– Ваше величество, первоначально команда разведчиков так и формировалась. А когда её подчинили штабу 39-го армейского корпуса Особой армии, то включили в состав команду связи и пулеметный расчет.

– Какая же численность сейчас вашего подразделения?

– Сама команда разведчиков включает трёх офицеров, восемьдесят пять человек нижних чинов (старшего унтер-офицера, четырех младших унтер-офицеров и восемьдесят рядовых). Для быстрой переброски имеется восемнадцать рессорных бричек с ездовыми, Что касается команды связи, то в ее состав входят два офицера, тринадцать конных ординарцев и четыре самокатчика для доставки приказаний и донесений, а также двенадцать телефонистов. Кроме этого, в штат команды связи входят надсмотрщик для выполнения ремонтных работ и четыре прокладчика кабеля. Оборудование и кабель перевозится пятью повозками, личный состав перебрасывается на шести рессорных бричках. В пулемётный расчёт входят семь строевых нижних чинов и два ездовых. Командует расчетом унтер-офицер. Вооружение – пулемёт «Максим».

Я с интересом выслушал эту информацию, пополняя свой запас знаний об устройстве русской армии в это время. О командах разведчиков я уже слышал на фронте, но не знал их состав и численность. То же самое касалось и команд связи. Да вообще об устройстве армии, а именно пехоты, я недопустимо мало знал. Главным источником информации для меня были разговоры с командиром спецгруппы Хватовым. Но, к сожалению, знания этого лектора были поверхностны и ограниченны. А в долговременной памяти Михаила информации по структуре и тактике пехотных подразделений не было вообще ничего. Только кавалерия и совсем немного про артиллерию. Конечно, от разоблачения выручала в разговорах с военными профессионалами моя наглость и высокое происхождение, но я понимал, что это до поры до времени и нужно нахватываться положенных для генерал-лейтенанта знаний. Использовал для этого любую возможность. Вон даже во время застолья с сокурсником Михаила по Академии Клембовским, ставшим к этому времени уже начальником штаба Юго-Западного фронта, всё время переводил разговоры на тактику и структуру пехотных частей. Ему хотелось говорить о бабах и наших гулянках в молодые годы, а я, зануда, втягивал его в разговор о совершенно неинтересных вещах. Но всё-таки воспользовался тем, что я брат императора, и вынудил Клембовского кое-что рассказать. Например, то, что в состав полка русской армии кроме пехотных батальонов входит пулеметная команда, включавшая от двух до четырех взводов, по два пулеметных расчета в каждом. Они и являются основной тактической единицей на поле боя. Вспомнив слова настоящего военного профессионала, я мгновенно прикинул, где, с тактической точки зрения сержанта русской армии двадцать первого века, следует установить пулемёт. Получалось, что в отключенном сейчас фонтане. Во-первых, с этой точки можно было держать под пулемётным огнём площадку перед дворцом, а также подъездную дорогу вплоть до самых ворот. Во-вторых, забетонированный приямок фонтана (отключенный в связи со скорым наступлением холодов) являлся прекрасным капониром для пулемётного расчёта. Даже применяя нынешнюю артиллерию, его очень трудно было уничтожить. Миномётов ещё не было, а если вести обстрел гаубицами, то вероятность попадания приближалась к нулю. Кроме этих достоинств, приямок фонтана обладал ещё одним – если противник обойдёт пулемётную позицию и попытается атаковать с тыла, то «максим» легко переставить в нужное место.