– …Значит, доказательств сотрудничества семейства Энкель с британцами нет, – подвёл я итог доклада Ольгерда. – Хорошо конспирацией владеют?

– Нет, господин полковник. – Прешецкий покачал головой. – Они не раз выказывали недовольство теми, кто начал мятеж. Но проскальзывают у них и неодобрительные высказывания о чрезмерном наказании всей Суоми.

– Суоми?

– Да, Финляндией её называют не часто. Ещё меня смутило, как они называют Выборг и некоторые другие города…

– Виипури? – Кивнув, Ольгерд ждал, что скажет начальство, а вот мне в голову ничего не лезло. Ну не за слова же их сажать, не поймут. Попытаться завербовать? Если (а в этом я уже не сомневался) он записной националист, то хоть тысячу расписок может дать. Вот и мучаюсь теперь: и в академию отдавать как-то не хотелось (зачем учить будущего врага). С другой стороны, прихватить не за что. – Что по Маннергейму?

– Ничего, переживает, конечно, о потере самостоятельности, но сочувствия… всё же он швед.

– Хорошо, теперь о грустном. Ольгерд Казимирович, вам предстоит поездка в Киев. Инкогнито. – Прешецкий подобрался, ибо чётко знал, что именно для того и создана группа «А». – Там сложилась весьма нездоровая обстановка. Генерал-губернатор не переносит начальника жандармского управления. Тот, в свою очередь, отвечает столь же чистой и незамутнённой любовью. Кроме того, генерал Новицкий закостенел и остался во временах народовольцев. И, к сожалению, на дух не переносит полковника Зубатова и его методы работы с революционерами. Своё отношение переносит и к прибывшему туда «летучему отряду». В результате получается сущий бардак. Задача вашей группы – отслеживать ситуацию. Отчёты отсылать согласно второму варианту…

Спустя месяц случилось событие, оставшееся совершенно неизвестным для широкого круга лиц, но посвящённые чётко знали границу, разделившую время на до и после. Задержанный эмиссар внезапно дал согласие стать сотрудником охранки. Но вот тут местные господа оказались не на высоте и просто его проигнорировали. К счастью (блин, дикое везение), допрашивавший офицер был добрым знакомым Ольгерда и считал непосредственное начальство замшелым ретроградом (увы, но тут он был прав), который бездарно упустит такой фарт. Сколько нервов стоило, не привлекая внимания, незаметно вывести нашего сотрудника из «лап самодержавия», Ольгерд тактично не стал описывать. Офицер, столь своевременно помогший (и помогавший впоследствии), был переведён в столицу и в отставку ушёл в чине полковника с весьма приличным иконостасом. Бывший эсер оказал существенную помощь в изобличении хорошо законспирированной сети однопартийцев на Дальнем Востоке. Благодаря этому удалось предотвратить большинство выступлений и стачек на Транссибе.