Запоминающимся этот рейд назвать было сложно, единственно, что Владимира порадовало, так это троица новых сотрудников, да в инженерном управлении у него появилось сразу два осведомителя. И старались они на совесть. В результате у Дроздова постепенно собиралась весьма пухлая папка о прегрешениях чиновничества вкупе с офицерами-сапёрами. Он и думать забыл об этих субъектах, но после начала войны один из них сообщил о приходе весьма наглой «жёлтой макаки»… Упускать такую ниточку он не имел права и вскоре вышел на китайца, подвизавшегося у японской разведки в качестве этакого приказчика. И именно он, презирая «белых дьяволов», решил завербовать любителей столь специфического досуга. Правда, забыв поставить в известность резидента. Дальнейшее было делом техники… Конечно, с корнем вырвать гнездо ему не удалось (хотя японца взяли живьём, и рассказал он много интересного), однако ослабить его вполне хватило.
Эпилог
Эпилог
Петербург. Зимний дворец. 1904 год, апрель
Петербург. Зимний дворец. 1904 год, апрель
Тишина. Лишь тенью снуют лакеи, поддерживая чистоту.
Затянуты тканью зеркала… Вчера закончил свой мирской путь Николай Александрович. На четырнадцать лет раньше, но, в отличие от моего мира, здесь он был более симпатичен населению. О его болезни в последние полгода было известно всей империи. Лично замечал у прислуги красные глаза (Ходынки тут не было!), а располагать людей к себе он, когда это требовалось, умел великолепно. Даже начало войны, повторившееся один в один, не повлияло на его репутацию у народа. Также подорвали в гавани броненосцы и крейсера, попались в ловушку Чемульпо «Варяг» и «Кореец». Только в отличие от моего мира бой был ожесточённее и потери больше.
здесь
в отличие от моего мира
Приказ адмирала Дубасова о приведении в готовность кораблей, пребывавших в «вооружённом резерве», хоть и опоздал, но всё же расшевелил флотское болото. Здесь досталось и «Корейцу», прикрывавшему избитый сосредоточенным огнём эскадры Уриу бронепалубник. Старая канонерка пустила ко дну миноносец, ещё одного утопили варяжцы. Главную ударную силу, «Асаму», комендоры божьим промыслом (по другому и не скажешь!) крепко по-пятнали, умудрившись всадить 6-дюймовый фугас аккурат в носовую башню ГК. От столь варварского обращения левое 8-дюймовое орудие превратилось в гнутую палку, но детонации (на которую тайно и явно надеялись на крейсере) не произошло. Буквально за секунду японцы успели всё выпалить, правда, мимо. Но и оставшейся на «Асаме» восьмидюймовки вкупе с шестидюймовками плюс остальными стволами эскадры хватило.