Само здание было полностью готово, даже шпиль был уже не только собран, но и поднят на нужную высоту (собирали его внутри верхней башни, кусками, а потом поднимали домкратами). А домкраты, которыми поднимали шпиль, теперь покоились в подвале — ими-то я и собирался поднять статую в главный холл. Только не ту, которую мы сделали…

Думаю, если бы Владимир Александрович увидел, что мы творили в литейке на следующий день, то убил бы нас всех. Васька, напевая какую-то заунывную песенку, газовой горелкой отхряпывала от статуи кусочки, которые отправлялись в печь — ну а я время от времени направлял расплавленный металл в обычные формы-"чушки". Работы было много, все же семь тонн разлить в двадцатикилограммовые кирпичи — это дело не самое быстрое. Потому что потом кирпичи эти нужно было еще сложить на тележку (и хорошо, что моторизованную), вывезти из мастерской и по туннелю переправить в другое место. А из другого места привезти другие кирпичи — причем в гораздо большем количестве.

Вечером к нам присоединилась и Машка — она закончила свою часть работы. Работы, откровенно говоря, уникальной — дочь наша на стеклозаводе отлила три огромных стекла (размером четыре метра на семь), а затем эти стекла были отшлифованы, отполированы, обрезаны, вставлены в хитрую стальную раму. После чего эта рама была вмонтирована в стену центрального холла, огораживая большую нишу. В которой вместо пола зияла огромная дыра…

Мы сидели в литейке, прихлебывая чай. С одной стороны, всего лишь ждали, пока металл в печи наберет нужную температуру, а с другой — просто отдыхали. Все же перекидать в печку несколько (довольно много) тонн слитков — работа очень тяжелая, даже с использованием электрокаров и гидравлических подъемников.

— Я вот думаю — а не развалится ли форма от того, что скульптура будет не пустотелая? — поделился я своими не сомнениями, а так, робкими опасениями.

— Да все будет хорошо, — ответила мне Машка, — Владимир Александрович просто не знает, а мы в Звенигороде уже в этой форме и свинцовую модель отливали, чтобы прочность станка проверить, и стальную, для проверки качества керамики. Выдерживает, не волнуйся.

— Я и не волнуюсь…

— Волнуешься — это уже Васька влезла, — а напрасно. Ты бы лучше на градусник смотрел, вроде уже температура достаточно поднялась. Мне отсюда плохо видно, проверь…

Я поднялся — с трудом поднялся — со стула, поглядел на гальванометр, присоединенный к термопаре.

— Да, уже можно. Василиса, не соизволите ли пхнуть пимпочку?

— Нет, о кристалл моей души. Не мое это дело — пимпочки пхать. Путь дочь наша пхает.