Насчет действий большевиков в России Слава был, конечно же, совершенно не прав. Они вовсе не транжирили деньги направо и налево — они явно занимались чем-то, для меня непонятным. Когда в стране нет топлива, взрывать шахты (все еще действующие и совершенно не порушенные) — вовсе не глупо. Глупо — это если их бросить и разобрать единственную ведущую к ним дорогу. Однако дорогу, если не срывать насыпь и не рушить мосты, и восстановить недолго. А вот если шахты взорваны, то восстановление дороги уже теряет смысл.

Закупить пару тысяч паровозов за тройную цену, имея в запасе шесть тысяч требующих среднего и мелкого ремонта — не глупо. Отправлять тысячи паровозов на ремонт за границу, выплачивая за ремонт суммы больше, чем стоит новый паровоз — не глупо. Передавать всю внешнюю торговлю в руки иностранного банка, проверкой деятельности которого даже правительство заниматься не имеет право — это совсем не глупо. Это называется совсем иным словом. Но каким?

Воровать, конечно, воровали. Место "невинно убиенного наймитом мировой буржуазии" главчекиста занял Петерс, и он… нет, не воровал, конечно, боже упаси! Просто его тесть — британский банкир — почему-то все время выигрывал конкурсы на поставки всякого разного кой-чего в Россию. И компания тестя как-то (совершенно случайно, конечно же) получила право на продажу за рубежом конфискованных на "нужды революции" произведений искусства. А таких "петерсов" в государственных структурах было немало — но их мелкие махинации выглядели копеечными по сравнению с общим количеством утекающих из России денег.

В давние времена я что-то слышал о "паровозном деле", как у шведов тысячу паровозов закупали за пятерную цену. Но сейчас все было еще круче: Ленин закупил паровозов уже две тысячи штук, в Германии — и тут цена каждого превышала "рыночную" уже в восемь раз! "Чистая переплата" по сделкам составляла триста двадцать миллионов золотых царских рублей — но это лишь суммы, которые прослеживались. А сколько не отслежено? Исидор Гуковский — замминистра финансов — несмотря на "непризнание большевиков" большинством стран Европы, по этим странам разъезжал почти непрерывно и тоннами вывозил "конфискованные у контрреволюционных элементов" драгоценности. А начиная с прошлого октября отслеживать большевистские платежи стало просто невозможно: швед Олаф Ашберг открыл в Москве "Русский коммерческий банк" — свой, частный, шведский — и этот банк получил — официально, так и в Уставе банка было записано — "все права Госбанка, кроме эмиссионных". Правда, пользовался он в основном одним правом: правом неограниченного экспорта и импорта валюты.