Собельсон, конечно, жадная сволочь, но сволочь жадная и трусливая — что было очень хорошо. За время правления большевиков уже десятки, если не сотни, большевистских "функционеров" были поставлены своими же "товарищами" к стенке. Кто — за слишком наглое мародерство, кто — за несогласие с вождями по идеологическим вопросам. Но по этим-то "статьям" можно было и отвертеться — а за "провокаторство" там убивали сразу. И в число "провокаций" большевики включали разглашение "внутрипартийной информации"…

Когда Собельсон узнал, что каждое его сообщение "сеньору Эрнесто" задокументировано — он расстроился, конечно. Но повеселеть ему помогло то, что за новую информацию он может рассчитывать на некоторые суммы в валюте — и о планах большевиков мне становилось известно уже через пару-тройку дней. Общих, безусловно — Радека до совсем уже "внутренней кухни" не допускали, но и общая картина помогла мне все же определиться. Нет, я так и не понял, чем занимаются "главные большевики", но стало по крайней мере понятно, где можно найти ответ на этот вопрос…

Ну а собственно "поиском ответа" занялся Андрей Павлович. Старый — и очень странный — знакомый. Потомственный брянский дворянин из Орла и "адреналиновый наркоман" де Фонтане — который больше из любви к искусству, чем за постоянно меняемые новенькие мотоциклы и автомобили, мне в свое время и из банка Ротшильдов вытащил данные по счетам Витте. Теперь искать ему предстояло вообще-то в Кремле, где разместилось новое правительство — и для получения доступа Андрей Павлович устроился в кремлевский гараж автомехаником. Авто- и мотогонщику-фанатику представиться "старым рабочим" труда не составило, единственной (все же решаемой) проблемой стало получение "рекомендации" начальнику гаража от его близкого родственника. Товарищ Гиль-то поляком был (ну не доверял вождь мирового пролетариата русским), а вся родня его оказалась теперь в Германии. Пришлось целую "поисковую экспедицию" туда отправлять — да еще кузена "личного шофера Ильича" денежкой стимулировать. Хотя о последнем и говорить смешно было: письмо обошлось в полтораста "послевоенных" обесценившихся марок. На старые деньги — пять рублей золотом…

У меня же подготовка Андрея Павловича заняла почти два месяца, и дело оказалось весьма интересным. Потому что де Фонтане к своему "хобби" относился серьезно, и изготовление нужного для "внечувственного хождения по Кремлю" инструмента оказалось делом непростым. Взять хотя бы миниатюрный фотоаппаратик — ну не переписывать же пожилому человеку кучу всяких бумажек! Дочь наша в последнем деле оказала огромную помощь, изготовив воистину уникальный объектив — оказывается, в джунглях соседней Бразилии есть огромные залежи песка, из которого выходит оптическое стекло даже лучше, чем у Цейса. Но в конце концов все, что можно было сделать, было сделано — и наступило время отдыха: делать стало просто нечего.