К злости на свою трусость и нераспорядительность прибавлялась злость на нынешнее тело, которое украдкой роняет слезы, что, щекоча, бегут по щекам, вдоль носа, смачивающие соленым сжатые в белую щель губы. Его-то Клирик в основном и наказывал — нудной и совсем для него непростой работой: пришивал заплаты на пробоины в щитах, прикрывающих колесницу. Толстая кожа совсем не хотела протыкаться туповатым шилом местного производства, приходилось налегать всем весом, да и усталость накопилась — тонкие сухожилия не хотели лезть в упруго затягивающиеся дырки, но шить мертвую вещь было куда легче и приятнее, чем кровоточащую, подрагивающую он боли, сочащуюся кровью и уксусом — вина в округе не водилось, а обеззараживать надо. Каленое железо отчего-то вызывало стойкие ассоциации с болевым шоком и некрозом тканей… За неторопливым ритмом трудных движений незаметно накатило забытье.

В кошмаре было жарко. Замершие лопасти вентилятора под потолком. Сырой жар из решеток климатизатора. На восстановление энергоснабжения после бомбового удара конкурентов с севера потребуется несколько часов. А решать нужно сейчас. Сзади мелькает тень стюарда.

— Как приказано, сэр. — В голосе легкое недоумение. В руках — вожделенный ящик аккумулятора.

Ну для него обычный летний денек. Почти прохладный. А для европейца? Да даже для арабов — эти-то привыкли к сухой жаре. Но людям заказчика аккумуляторы принесли всем. А из концерна…

Скафандр-климатизатор — штука недешевая. Впрочем, Клирику приходилось мотаться по миру от Антарктиды до Калахари, так что, когда он купил эту штуку, никто не удивился. Когда пару раз надел в Москве — и вовсе сочли, что человек дорвался до новой игрушки… И не сделали правильных выводов — что эта штука удобна и заменяет любую верхнюю одежду. Кроме официальной. А в некоторых случаях и отлично прячется — если та достаточно свободна и широка. Вот как теперь.

У генерального тоже есть скафандр. В номере. Не стал одевать на переговоры. Верно, не влез под английскую тройку. У арабов таких проблем нет. Как и у Клирика, выглядящего сущим Лоуренсом Аравийским — загорелым европейцем в традиционном восточном одеянии. Остальные служащие концерна либо пожадничали купить скафандр, либо не могли себе позволить такую роскошь. Купить служебные господин генеральный, разумеется, не распорядился. Теперь русская делегация сидела мокрая от пота — до кончиков галстуков. И должна была бы быть готова на все — лишь бы переговоры закончились. Вся, кроме одного человека. Которого и держали на такие случаи…