Я вернулся назад, чтобы осмотреть результаты массовой ликвидации, устроенной Дракулой в люксовых вагонах. Не из-за того, что мне очень этого хотелось, нет, а потому что я подумал, что у этих офицеров могли быть какие-то документы, ценные для нашего разведывательного отдела. Когда я зашел в первый вагон, мне в нос ударил запах скотобойни, крови и мертвечины. Это была настоящая мясорубка, повсюду валялись оторванные части тел, некоторые из них я мог узнать, а некоторые нет. Мертвые лежали затихшие, с пораженными от ужаса лицами, с открытыми ртами и широко раскрытыми глазами, полными абсолютного ужаса.

Меня чуть не вырвало при виде этой картины и от такой вони; слава богу, я сдержался. Не знаю, почему мое внимание привлекли начищенные до блеска сапоги одной из жертв, человека, одетого в безупречную форму, от сверкающих черных сапог до Железного креста на груди — Первой степени, герой — все было идеально в его форме, он был разодет, прямо как на парад; единственным недостатком было кровавое месиво у него над шеей, где отсутствовала голова. Помню, я простоял там несколько секунд, пораженно уставившись на это отвратительное зрелище.

Отвернувшись, в окне, стекло которого было измазано ярко-красной кровью, я увидел Дракулу и Люсиль. Она держала в руках тряпку из остатков его рубашки и вытирала ему лицо — с нежностью, от которой у меня сердце опустилось. Через разбитое окно рядом мне было слышно, о чем они говорили.

«Я же сказал тебе не вмешиваться, разве не так?», сказал ей Дракула. «Почему ты бросилась в бой?»

Люси обиделась на него за этот вопрос.

«В тебя стали стрелять», сказала она гневно.

«Меня все равно не могли убить», заявил он без тени бравады.

«Но ведь ранили же?»

«Ранили».

Услышав какой-то жужжащий звук, я увидел на полу предмет — небольшую шестнадцатимиллиметровую кинокамеру, ручка которой все еще вращалась. Я поднял ее и выбросил из разбитого окна в сторону реки. Кто знал, что на ней было записано? Но на самом деле мысли мои были заняты не столько своей разведкой, сколько Люси и вампиром. Я постарался как можно скорее покинуть вагон, намереваясь прервать этот нежный тет-а-тет.

«А может, я только рад этой боли». Дракула посмотрел Люси в глаза.

«Возможно, как возмездию за ваши грехи?», спросил я, присоединяясь к разговору. Дракула посмотрел на меня, и я вдруг почувствовал, что насмерть перепугался.

В его взгляде чувствовалась леденящая кровь угроза.

«Не смейте даже думать, что способны понять, что я могу чувствовать или думать, молодой человек».

Челюсть у меня задрожала, и я лихорадочно стал пытаться придумать какой-то ответ. Но тут меня спас подбежавший к нам Ренфилд, который оттолкнул меня и обратился к вампиру.