Оба охранника внезапно вынуждены были перестать целиться в меня и повернуть свое оружие против своих же собак.

«Бисмарк! Стоять!»

«Крупп! Стоять!»

Но животные проигнорировали их приказы. Они набросились на фашистов, с бешеной яростью впиваясь им в шеи, разрывая им горло и уродуя до безумия. Раздались ужасающие звуки человеческого воя и клацанья зубов. Я услышал звуки влажного разрыва тканей, гортанные вопли и крики настолько животные, что сложно было сказать, от кого они исходят — от человека или от зверя.

Дракула не обратил особого внимания на этот кошмар и двинулся дальше, тем же маршрутом, каким до этого шел к заводу. Я последовал за ним. Оглянувшись на двух патрульных, я увидел их неподвижные трупы и пожиравших их зверей, с покрытыми венозной кровью мордами. Мне вдруг вспомнился Дракула, весь покрытый кровью нацистов. Я покачал головой, прогоняя от себя это отвратительное зрелище, и поспешил вслед за вампиром, радуясь тому, что он на моей стороне.

Наш путь пролегал между убогими бараками. Я бежал трусцой мимо окон, в основном с разбитыми стеклами, или же прикрытых газетами и тряпками. Из этих печальных жилищ доносился запах — отчетливый запах пота и страданий.

Мы пересекли открытое пространство, отделявшее бараки от огромного производственного корпуса, влажно хлюпая по черной грязи сапогами, впитывавшими ее, всякий раз после того, как я вытаскивал ногу из липкой и вязкой слякоти. Больше никаких охранников мы по пути не встретили.

Когда мы добрались до заводской стены, Дракула снова присел на корточки и затем прыгнул вверх. На сей раз он взлетел на крышу. Я побежал вдоль стены, пригибаясь под окнами, чтобы не высовываться, пока, наконец, не обнаружил дверь. Она оказалась отворена, и поэтому я, заглянув в щель между петлями, смог разглядеть собственно цеха.

В ночной воздух ворвался грохот и гул металла о металл, лязг молота по наковальням, грохочущие удары гигантских прессов и молотов и прочие оглушительные скрежещущие и громыхающие звуки в промежутках между рокотом этого гула. Я услышал усиливающийся вой станков, режущих металл, а временами периодический громкий рев печи, извергавшей в воздух потоки огненных брызг. Из-под красно-желтых огней клубился пар, а над своими блестевшими от масла машинами в изнеможении трудились рабочие. Некоторые из них были голыми по пояс, раздевшись из-за влажной жары, и их тела блестели от пота.

У них над головами, обходя сверху конвейер по мосткам, цех патрулировали два охранника. Сквозь линию грязных окон, тянувшихся вверху у потолка, едва-едва проникал лунный свет. Мне показалось, что, подняв глаза, я увидел тень, скользнувшую по стеклам, закопченным серой.