Офицеры и люди герцога поехали дальше, Кола де Монфорте что-то тихо говорил. До нее только донеслось: отличная ловушка. На обратном пути, обходя отрог с востока, они попали на дорогу, идущую вдоль берега реки. По твердой земле было двигаться легче. Аш подняла глаза на более крутой с востока обрыв отрога, он навис над дорогой в Дижон.

Если обосноваться на этом хребте, мы окажемся слева от передовой линии; вот там мы и встанем. Если они будут двигаться мимо нас по дороге, мы поразим их со спины, где у них не будет защиты. Если они попытаются зайти к нам с фланга на этот утес — ну, не знаю, как остальная бургундская армия, но у нас все будет в полном порядке!

Если только они не решат размяться перед боем и не поднимутся к нам сюда прямо вверх с этого южного склона…

Она услышала голос герцога Бургундского:

— Милорды, пора вернуться в лагерь. Мне теперь все ясно. Мы вступим в бой сегодня, в утро дня этого святого, как только будем готовы. И да поможет нам святой Сидоний!

Наконец-то принято решение! Аш мысленно аплодировала, кривя губы.

— Ребята! — обратилась она к своим.

— Командир? — в утренней полутьме к ней немедленно подошел Роберт Ансельм; за ним по пятам топали Анжелотти и Герен аб Морган.

Граф Оксфорд безостановочно отдавал приказы; Дикон, Джордж и Том де Вир отправились их выполнять; он обернулся и что-то сказал виконту Бомону, тот засмеялся. Солдаты внезапно взбодрились: теперь они знали, что сегодняшний день дает им шанс или погибнуть, или выиграть честь, деньги, жизнь.

— Да простит меня Господь, если я тебя когда-нибудь оскорбила, — как принято, произнесла Аш и потянулась обнять Роберта Ансельма. Он тоже обнял ее, отступил на край дороги, на промокший от росы дерн и сказал:

— Надеюсь быть прощенным, и прощаю тебя именем Господа. Значит, мы нападаем?

Аш пожала руки Анжелотти, хлопнула Герена по плечу. Глаза ее блестели:

— Да, нападаем. Ладно. Вот тут Лев Лазоревый выполнит свою работу, за которую ему платят. Расставь всех в боевом порядке.

Она поспешила завершить обход и направилась назад, к границе леса с севера и к своему лагерю; она шла очень быстро, что было небезопасно в таком предрассветном полумраке, и догнала графа Оксфорда. Кивнула на герцога Бургундского:

— Если он не позволит нам захватить Фарис… Милорд граф, хочу посоветоваться с вами о тактике этого боя. У меня есть одно соображение.

Джордж де Вир, оказавшийся теперь позади нее, сардонически заметил:

— На любом языке эти слова — самые страшные, если их произнесла женщина: «У меня есть одно соображение».

— Вовсе не эти, — в тусклом свете Аш мило улыбнулась ему. — Есть два гораздо более страшных слова — когда командир говорит «Мне надоело». Спросите Фло… моего хирурга.