— Вперед! — он запер машину. — Сам знаешь, куда.

«Королева Марго» была обычной прогулочной яхтой, изящной и узкой, как дамская туфелька. Для серьезного плавания она, конечно не годилась, но чтобы катать барышень вокруг Острова, подходила вполне. Георгий получил ее в подарок на день рождения лет восемь назад, ругал на все корки неустанно, но избавиться не спешил.

— Эй, кто-нибудь дома? — крикнул Князь с пирса.

— Hi! — из рубки показалась молодая женщина. Джинсы подчеркивали стройные ноги, а белоснежная “крестьянская” блузка с глубоким вырезом — чудесную форму плеч и изумительный цвет кожи: цвет молочного шоколада. Жена князя Берлиани была негритянкой. Цвет мог обмануть: к этому времени большинство жительниц Крыма загорали дочерна; но лепка лица и мелко вьющиеся волосы не оставляли места сомнениям. Теперь было ясно, почему родня Георгия и слышать о ней не хотела. Такое потрясение основ…

— Дженис, я его привез! Он мне нос разбил, но я его привез, недоумка! Слушай, никогда не думал, что бить полковника — это такая собачья работа.

— Дженис, мне очень жаль… — Артем протянул красавице руку. — Я попортил вам мужа.

— Он попортил тебе мужа! Дженис, я вынес его из этой мордобойни, сам он выйти не смог! Он меня попортил!

— Врешь. Я сам вышел. Ну, вы уже привыкли делить на восемь все, что говорит этот мальчик из Джорджии?

— Верещагин, если бы ты знал, сколько этой шутке лет, ты бы не пытался прикидываться остроумным.

— Договорились. — Верещагин перешагнул через сложенный парус и уселся на корме. — Князь, а к чему такие сложности? Зачем было выдергивать меня из Симфи? Когда мы расстались в последний раз, ты сказал, цитирую, “Видеть твою морду больше не хочу”, конец цитаты.

Георгий пристально оглядел его с ног до головы.

— Ну, совесть у тебя есть, а? Мало ли что я сказал. А ты со мной даже не здоровался. Хотя вроде на одной скамейке подсудимых сидим. Ладно со мной — ты Шэму ни одного слова не сказал! Он-то тебе что плохого сделал?

— Признаю себя свиньей.

— Знаешь, я тоже могу надуться как шкурка на огне… Особенно после того, как ты подвел меня под монастырь… Это же надо такое придумать: я должен командовать… краснопузыми!

Словечко прозвучало в устах Князя смешно.

— И нечего ржать… У меня к тебе серьезный разговор. Тебе имя Уильяма Флэннегана о чем-то говорит?

— Оно мне говорит о неприятностях.

— Угадал. Этот самый Флэннеган сказал мне вот что: тебя хотят убить.

— Ну да? И ты решил сыграть на опережение?