Сначала он сам хотел участвовать в поединке. Однако сотские категорически воспротивились этому, говоря, что его проигрыш может погубить все войско, мол, посмотри, как смерть хана сломила боевой дух сарнакского полчища, а нам тем более отсюда будет потом не выбраться. Более приятных слов нельзя было и придумать, и Рыбья Кровь милостиво уступил требованию сотских.

Весть о судебном поединке мгновенно облетела оба войска. Ради этого ни дарникцы, ни сарнаки не поленились вновь построить свои боевые порядки друг против друга. Два поединщика: ловкий, почти квадратный сарнак и худой жилистый арс не спеша выехали навстречу друг другу. Шеи и крупы лошадей закрывали толстые кожаные попоны, чтобы предохранить от случайных ранений. Зато торсы и головы воинов были обнажены – ранения людей представляли лакомое зрелище. По сигналу трубы всадники во весь опор понеслись друг на друга. Рубка получилась что надо. Долго никто не мог проявить свое превосходство, наконец сарнак, когда арс слишком выставил свой щит вперед, поднырнув, ловким движением снизу вонзил меч ему в бок. Сарнаки взвыли от восторга. Ранение арса получилось не смертельным, но очень тяжелым.

Как ни странно, этот проигрыш наилучшим образом сказался на дальнейших переговорах. Отыграв несуществующую виру, Алой податливей пошел на другие условия. Дарник, казалось, излучал само великодушие, отдав раненых без всякой оплаты и соглашаясь брать выкуп за пленных и серебром, и зерном, и конями, и телячьими шкурами, но всякий раз оказывалось, что в нужном количестве ничего этого у сарнаков не набиралось. Много спорили о пленницах, женах и дочерях, принадлежащих вождям и старейшинам. Дарник согласен был менять их лишь на молодых воинов, с условием, что, как только выкуп в Липов будет доставлен, он тотчас же отпустит женщин домой. Ему крайне нужны были заложники, дабы благополучно убраться с сарнакской земли.

– Сначала булгары, теперь сарнаки. А ты не боишься, что все эти инородцы научатся у тебя чему не следует? – пробовал остеречь воеводу Быстрян.

– Чем наше войско будет разноплеменней, тем лучше, – отвечал ему Дарник.

– Да чем же это лучше?

– Я второй раз родился, когда ушел из Бежети, а третий раз родился, когда перезимовал в Липове. Ты ведь тоже не бежишь в Корояк рассказывать мои секреты. Не волнуйся, через год они будут нашей самой надежной опорой.

Половину следующего дня происходила выплата выкупов и обмен пленных. Тридцать сарнакских юношей, явившихся в обмен на жен вождей, вместе с полусотней других пленных тут же в качестве возниц и коноводов распределили по ватагам. А двадцать пять оставшихся самых красивых пленниц стали желанным дополнением к наградным фалерам лучших воинов, и помешать этому не могли уже никакие дирхемы и униженные мольбы родичей. Невыбранные фалерниками пленницы были отпущены просто так, без всякого выкупа.