После установления ледового пути пошли санные караваны и в Турус. Как ни странно, липовскому гарнизону там ничто не угрожало, а Борть умудрился даже наладить с Калачом мелкую торговлю.

В самом Липове на войсковом дворище завершалось строительство новых княжеских хором. В нижнем каменном ярусе уже стояли княжеские кони, повозки, колесницы и сундуки, в отдельных теплых горницах расположились малая гридница для смены телохранителей и комната для учебных поединков, наверху, в ярусе из сосновых бревен, отделывались личные палаты князя и ближней дворни. Черна вместе с малолетним сыном после очередных ревнивых скандалов была отослана на место Шуши на Арсову заставу, и ничто уже не мешало готовить комнаты для новой жены князя.

Месяц после посылки свадебного посольства между тем миновал, а из Корояка все не было никакого ответа. Ответ пришел, но совсем другой, из Айдара через Корояк прибыл посланник русского кагана с грамотой, призывающей князя Дарника на княжеский съезд. Такие съезды собирались раз в два-три года, на них выбирали нового кагана, решали споры между князьями и определяли общие большие дела. Еще на таком съезде иногда судили того или иного князя, о чем Дарник подумал прежде всего, но спрашивать об этом гонца воздержался, не желая ронять своего достоинства.

На совете воевод и старейшин голоса разделились пополам: одни говорили, что надо ехать, другие предлагали сказаться больным и послать вместо себя хотя бы Фемела, он все узнает и сумеет выкрутиться из любого положения. Не ехать означало, что их полуразбойничье княжество еще вовсе не настоящее княжество, ехать же действительно было рискованно, ведь наверняка хазары постараются там отомстить ему за Турус и Калач, зато существовала возможность получить общекняжье признание и утвердиться на своем столе уже не только с помощью собственного войска. Естественно, что, выслушав всех, Дарник решил все же ехать.

Съезд назначили в середине января-просинца. Полтора месяца ушло на тщательную подготовку к поездке. Дарник отыскал в сундуке матери свиток на ромейском языке «О церемониях» и засадил за учебные столы всю малую дружину и вожаков изучать правила приличного поведения. Дружинников он отбирал тоже весьма придирчиво, обращая внимание на их стать и приятный вид. По всему Липову собирали богатые одежды и вещицы не только для людей, но и для лошадей и санных возков. На одежды крепили знаки различия и фалеры за боевые заслуги. Оружие выбирали тоже самое дорогое, инкрустированное золотом и драгоценностями, чтобы предстать в наиболее пышном свете.