— Хайме тоже сказал — «завтра расскажу», и чем все кончилось? — сварливо буркнул Гай, уже зная, что согласится. — Вдруг ты не доживешь до вечера?

— Меня не настолько легко прикончить, — с всегдашней беспечностью пожал плечами шотландец. — Так что, будем злиться друг на друга или все-таки попытаемся найти выход из этого каменного мешка?

— Я бы предпочел поскорее оказаться за воротами, — кивнул сэр Гисборн и спросил: — Как думаешь, их россказни о волкодлаке — чистая выдумка или?..

— Нет никаких волкодлаков, — раздраженно отрезал Мак-Лауд. — Это сделал человек, и хорошо бы нам додуматься, кто именно. На этой треклятой вечеринке постоянно кто-то входил и выходил, да к тому же совершенно необязательно, чтобы убийца был из числа гостей. Три дня… — он задумчиво прикусил губу. — Мне вовсе не улыбается знакомство с монахами из Алье. Можно выдержать определенное количество занудных расспросов, а потом все равно сделаешь ошибку, и готов повод для обвинения в оборотничестве, колдовстве, ереси и чем угодно.

— Ты действительно полагаешь, все может зайти так далеко? — встревожился Гай.

— Лучше сразу готовиться к худшему, — серьезно ответил Дугал. — Тебе повезло, ты еще ни разу не сталкивался с братией из Inquisitio, они и близко не стояли к, скажем, отцу Колумбану с его отеческими увещеваниями. Не знаю, каковы здешние, но те, что гонялись в Полуночной Италии за вальденсами — бр-р!..

— Идите сюда, — сэр Гисборн только сейчас заметил, что Франческо уже давно машет им рукой, обеспокоено заглядывая через парапет. Подойдя, компаньоны с некоторым изумлением узрели внизу деловитую суету, неизменно предшествующую сборам в дорогу. Возле конюшни топтался с десяток оседланных лошадей, под ногами у слуг вертелась пара короткошерстных длинноногих собак — местных гончих, и становилось ясно — кто-то решил отправиться на прогулку по окрестным холмам.

— Замок же закрыт, — удивленно напомнил Франческо.

— Не для хозяев, — грустно и тихо проговорили рядом. — Это Рамон и Тьерри.

Поспешно развернувшись, Гай столкнулся с печально-внимательным взглядом невысокой девушки («Девочки!» — в очередной раз напомнил он себе), взявшейся непонятно откуда, возможно, прямо из замшелых камней Ренна. Бланка де Транкавель, казавшаяся крохотной даже по сравнению с Изабель, безбоязненно смотрела на них из-под низко надвинутого капюшона черного плаща.

— Леди Бланка… — несколько растерянно пробормотал Гисборн. — Примите наше сочувствие…

— Что я буду делать с вашим сочувствием? — спокойно и жестко спросила девочка. — Украшу им стену в спальне? Мне нужно не сочувствие, а жизнь того, кто убил моего брата.