В Петербург приехали 19 октября, и тут Стас узнал, что впервые вопрос о поднесении царю титула «император» был поставлен в Синоде только вчера, 18 октября!

– Как это? – спросил он. – Откуда же вы знали подробности решения, если решения-то ещё и нет?!

Матвеев довольно улыбнулся:

– Дипломаты обязаны всё знать заранее.

Вчера, на первом заседании, члены Синода «рассуждали секретно». Сочли, что дела, труды и «руковождения» его царского величества в Северной войне следует отметить всенародной благодарностью и молить царя «прияти титул Отца Отечества, Петра Великого и Императора Всероссийского». О своём решении сообщили секретно светской власти – Сенату, через вице-президента Синода Феофана Прокоповича, и далее три дня октября шли совместные заседания Сената и Синода. Матвеев мгновенно пропал на этих заседаниях, а Стас пошёл бродить по столице.

Это был совершенно не тот город, который он знавал в своём родном веке. Мало что он был незначителен по размерам; не было практически никаких знакомых Стасу строений. Адмиралтейства не узнать. Зимнего дворца нет и в помине. Более или менее похожа на привычную Петропавловская крепость, но её бастионы не каменные, а земляные. Царская церковь, возведённая в честь святого Исаакия, ничуть не похожа на тот собор, который через сто лет построит Монферран. Единственное гражданское каменное сооружение – дворец князя Меншикова! Вот те на! А как же легенда о толпах крестьян, везущих возы камней, и приказ дворянам строить «город камен»?..

К трёхэтажному дворцу князя Меншикова пристроены двухэтажные хоромы – в них располагалась Коллегия иностранных дел; своего помещения она ещё не имела.

Дороги всюду земляные, хотя мощение их камнем и велось: Стас обнаружил, что дорожные рабочие – сплошь пленные шведы. Что ж, это справедливо.

Наступала торжественная дата. В город прибыли части двадцати семи полков армии-победительницы, в Неву вошли 125 галер русского Балтийского флота. А царь – ходили такие слухи, – всё ещё не соглашался принять новый титул и приводил к тому многие «резоны»!

В городе была теснота и сутолока от приезда со всей страны множества чинов с челядью. Остро стоял жилищный вопрос; вонища от испражнений спадала только к утру, отогнанная свежим морским ветром.

Ещё слухи: идею совместить празднование Ништадтского мира с поднесением нового титула Петру выдвинул якобы один-единственный человек, вице-президент Синода Феофан Прокопович. Стас видел его мельком, когда тот выходил из здания Синода, и сей деятель показался ему смутно знакомым; наверное, встречались в Москве двадцать лет назад.