Даже сейчас, в условиях войны струнные магистрали полностью обеспечивали транспортные потребности. Высоконадёжные, комфортабельные вагоны днём и ночью летели по стальным дорогам, подобных которым и в помине не было на Западе. Там по прежнему использовали устаревавшее железнодорожное сообщение, в то время как страны так называемого «Восточного блока»  перебрасывали свои военные и гражданские грузы быстрее вертолётов и по себестоимости морского транспорта.

Западные экономисты и инженеры, подходя к вопросу строительства со своими узкими капиталистическими критериями, вообще не могли поверить, что проект струнных магистралей осуществим — как технически, так и финансово. Но скепсис быстро развеялся, когда более чем шестисоткилометровая высокоскоростная трасса Москва-Ленинград была проложена за какие-то полгода. Следующий проект — 900 километров пути от Москвы до Сталинграда — осуществили ещё быстрее: всего за пять месяцев. Шесть строительных бригад, начавших работу сразу из четырёх точек, прокладывали до 1 километра пути в сутки. В последующие годы общая протяжённость струнных магистралей превысила полмиллиона километров. Эффективность «струнки»  оказалась выше всех ожиданий, и многие государства выразили желание иметь такую инфраструктуру. Дороги такого типа стали возводиться в Южной Америке, в некоторых африканских странах, в Индии, Китае и даже Австралии. Суммарная протяжённость струнных линий, построенных за рубежом, перевалила пятисоттысячную отметку. Это был полный триумф советской науки и техники.

Елена помнила свою первую поездку на «струнке»  — на Байкал. Было это в 2005-м году, каких-то восемь лет назад и, в тоже время, бесконечно давно. Тогда будущее казалось счастливым и безоблачным. Впереди у Елены была Академия ГРУ. Впоследствии, годы учёбы там она не раз вспоминала с огромной теплотой.

— Смирно!

Три десятка парней и девушек в новенькой необмятой форме с чистыми погонами замерли на плацу. Это было их первое в жизни построение.

— Вольно!

Елена стояла в первой шеренге, вглядываясь в инструктора и удивляясь тому, насколько похож он был на тот образ «отца-командира», который она себе представляла раньше. Немного младше тридцати, с жёстким «ёжиком»  чуть тронутых сединой волос и будто высеченным из гранита мужественным лицом. На груди — целый иконостас орденов и медалей, а чуть выше — Золотая звезда Героя. В кобуре на поясе — и это Елена отметила для себя особо — не стандартный армейский ГШ-18, а массивный «стечкин».

— Я — майор Антон Сурин, ваш инструктор по боевой подготовке, — резким отчётливым голосом начал он, выделяя слова паузами. — Приветствую вас на территории единого учебного центра спецназа ГРУ.