– Подожди, Алексашка, подожди! – прервал его царь, неотрывно любуясь видами, открывшимися с холма. – Ага, значит, вон там будут вырыты длинные пруды, за которыми встанет Преображенская дивизия… Понятно! Вот там проложат широкий и длиннющий проспект, правильно? На том холме – заложим трехглавый собор? Кстати, господин генерал-губернатор, эти люди, что прибыли со мной, – важные и знатные архитекторы да инженеры строительные. Знакомься…

Петр стал сыпать иноземными фамилиями – совершенно незнакомыми Егору.

«Странно это! – удивленно высказался внутренний голос. – Ни одного знакомого – по моему двадцать первому веку – имени… Значит, Питербурх будут строить совсем другие зодчие? Хотя что тут странного? Ход Истории, благодаря твоим, братец мой, недюжинным усилиям, уже изменился. Город строится совсем в другом месте, вот и архитекторы – все другие. Как объяснял Аль-Кашар: из-за значимого вмешательства в Прошлое – мир разделился на два параллельных, отличных друг от друга…»

Когда все гости расселись за просторными столами на длинных, грубо сколоченных дубовых скамьях, а чарки и кубки были наполнены до краев, Петр поднялся со своего места и провозгласил здравицу:

– Предлагаю выпить – за здоровье Александра Даниловича Меньшикова, сэра Александэра, генерал-губернатора Ингрии, Карелии и Эстляндии, строителя нового града, славного Питербурха! – достал из-за обшлага пергаментный свиток, торжественно помахал им перед глазами слушателей: – Вот титульная грамота. Согласно этому документу, Александру Даниловичу Меньшикову, моему верному охранителю и сподвижнику, присваивается достоинство – Светлейшего князя Римской империи.[37] Пью за твое здоровье – Светлейший князь Ижорский!

В какой-то момент этой пирушки Егору пришлось отойти к ближайшим кустам – по малой нужде, где он – нос к носу – столкнулся с Волковым, который, очевидно, покинул праздничный стол по той же прозаической причине.

– Ну, Вася, что новенького творится на Москве? – спросил Егор. – Что происходит с нашими общими знакомцами?

– Да ничего нового, Александр Данилович, – подумав с минуту, ответил Волков. – Разве вот Яков Брюс пропал куда-то…

– Как это – пропал?

– Он же занимал целое крыло в Преображенском дворце. Недавно прохожу мимо этого крыла, а там вовсю кипят ремонтные работы: строительные мужики стены рушат, меняют полы. Спросил я Петра Алексеевича: «Куда это переехал наш Яшка?» А государь только скривился и ответил, мол: «Нет больше Брюса. Навсегда забудь о нем!»

– Да, дела! – вздохнул Егор. – А почему я не вижу Антона Девиера, царского верного денщика?