Лодка с негромким шорохом заползла носом на песок косы, мотор затих, негромко чихнув на прощание несколько раз подряд.

— Ну, чего тебе надо, служивый? — громким басом поинтересовалась тётка и тут же, помрачнев лицом, вытянула обе руки вверх.

Это трое бойцов под предводительством бравого старшины Никоненко, выскочив из-за ближайших валунов, наставили на вновь прибывших свои трёхлинейки.

— НКВД Советского Союза, — веско представился Ник. — Прошу любить и жаловать!

— Да что же это такое делается? — удивилась тётка. — Везде вы! В Анадыре всё донимали, проверяли, расспрашивали. Тут вот теперь. А ещё стреляют, портят казённое имущество! В порядке у нас все документы! Сейчас покажу тебе, сынок!

Неуклюже, чуть не перевернув лодку, выбралась на берег, подошла к Нику, на ходу вынимая из-за пазухи мятый лист бумаги.

— Вот прочти этот мандат, там всё прописано как есть!

Тётка оказалась прямо-таки богатыршей: под два метра ростом, кулачищи пудовые, на ногах кирзовые сапоги размера эдак пятьдесят второго.

Ник внимательно ознакомился с содержимым документа.

Итак, справка: "Передовая артель "Чукотский промысловик", осуществляет сезонный завоз продуктов на дальнее зимовье, расположенное в верховьях реки Анадырь, председатель артели — Криволапова Надежда Ивановна, печать, подпись".

— Нормальные у тебя документы, Ивановна, правильные, — успокоил Ник председательшу, возвращая ей бумагу.

— Значит, могём дальше ехать? — повеселела та, бережно пряча свой «мандат» обратно.

— Нет, не можете, — лениво зевнул Ник. — Вынужден реквизировать данное транспортное средство — для нужд службы. Подразделение выполняет важное государственное задание повышенной секретности! — назидательно направил указательный палец вверх.

— Ох, господи, боже ты мой! — тоненько заверещала тётка, грузно опускаясь на песок. — Ой, лихо мне! За что караешь, Господи? Что делать-то теперь? Пожалейте, начальник, двое детишек маленьких у меня! Как я их без лодки прокормлю? Не отбирайте, Христа ради! — вцепилась себе в волосы, закачалась из стороны в сторону, роняя крупные слёзы.

Ник достал из кармана штанов две пачки денег, взвешивая, покачал их на ладонях, и ту, что показалась поувесистей, бросил на колени бьющейся в истерике несчастной председательше.

— Ой, что это? — тут же прекратила рыдать тётка. — Деньжищ-то сколько! Это всё нам?

— Вам, вам, — заверил Ник. — Купите потом новую лодку, мотор хороший, гостинцы детишкам, ещё чего-нибудь.

— Это чтобы про НКВД плохо не думали, — добавил от себя Сизый. — А то взяли моду ругать нас по-всякому, обвинять чёрт знает в чём! А мы ребята добрые, покладистые, даже щедрые — временами, ежели для пользы дела…