Нет, ни Антиох, ни Ганнибал не были авантюристами. А вот Деметрий из Фар был. Он пиратствовал и воевал, он смирялся и изменял, он знал победы и поражения. Он не имел четкой жизненной цели. Похоже, ему доставлял удовольствие сам процесс сотворяемой на его глазах истории, тот неистовый круговорот событий, что приходил в движение и по его воле. Ему доставляла удовольствие сама жизнь, полная опасностей и приключений, жизнь, позволявшая рассчитывать на то, что исход ее будет своевременным — не доводя до больничной палаты, протертой каши и сонной сиделки.

Деметрий из Фар, авантюрист из авантюристов, не замеченный ни историками, ни ваятелями, ушел вовремя.

Признаться, за время работы над книгой я успел влюбиться в этого героя, невольно импонирующего своей энергией, дерзостью и даже непостоянством. Если хорошенько задуматься, непостоянство импонирует, ибо в постоянстве есть привкус повседневности, обыденности.

Мир любит непостоянных героев, и Деметрий был именно таким — коварным, даже лживым, но при этом отважным и благородным. Увы, во все времена смерть прежде всего искала отважных и благородных.

И потому она не позволила властителю Фар оставить мир по собственной воле. Она исторгла его душу грубой рукой, ибо именно души подобных людей питают смерть.

Как бы там ни было, смерть пришла. Смерть в облике громадной хищной стрелы. Вот так — один миг — и одним авантюристом на свете стало меньше. Одним авантюристом…

8.7

8.7

Солнце настойчиво пробивалось сквозь обвивавшие крышу виноградные лозы. Там, между этими лозами чирикала какая-то пичуга. Весело и задиристо чирикала…

Филомела, сидевшая на парапетике, огораживающем небольшой бассейн, подняла голову, пытаясь разглядеть певунью. Но птичка, словно испугавшись чего-то, примолкла. Филомела грустно вздохнула. Сердце ее терзали противоречивые чувства.

Два года минуло с тех пор, как она стала женой купца Эпикома. Целые два года! Филомеле понравилось быть женой. Эпиком отдал под ее власть все хозяйство. Вернее большую часть работы по дому исполняли слуги: два раба и две рабыни, но Филомела вместе с матерью мужа, бабушкой Гермоксеной приглядывала за ними. Это наполняло жизнь смыслом, какого не было прежде. Теперь Филомела чувствовала себя нужной.

Быть может, за это она и полюбила со временем Эпикома. Точно, точно, полюбила! Ее сердце билось неровно, когда крепкие руки мужа обнимали тонкую талию, а в груди все дрожало от счастливого волнения.

А Эпиком души не чаял в своей юной супруге, заваливая ее подарками: нарядами и драгоценными безделушками. Обновив к свадьбе дом, он не остановился на этом, считая, что его супруга и наследники достойный лучшего жилища. Летом он вывез жену и мать в небольшую пригородную усадебку, и пока те жили там, рабочие перестроили дом Эпикома, да так, что женщины, вернувшись, не узнали жилища. Дом был расширен, посреди дворика появился настоящий бассейн, выложенный крупным песком и облицованный по парапету мраморными пластинами. Вдоль дворика были установлены колонны, а перед комнатой с очагом появился довольно внушительных размеров портик. Не остался без внимания и андрон. Взяв молодую красивую жену, Эпиком чаше стал зазывать в дом гостей и, не желая краснеть перед ними за скупость, ведь дела его шли хорошо, приказал переделать залу для пиршеств. Здесь установили большие, чем прежде, размером ложа, которые покрыли дорогими коврами. Пол между ложами был выложен мозаикой из диких камушков и смотрелся необычайно нарядно. Ради всех этих переделок Эпикому пришлось пожертвовать частью помещений и, чтобы компенсировать эту недостачу, он надстроил над северной частью дома второй этаж, где были устроены спальни для него, жены и не рожденных еще детей. Да, нельзя не сказать, что дом был заставлен новой мебелью, дорогой и красивой, были куплены новые сундуки и даже обновлена статуя Гермеса, что стояла в молельной комнатке.