Рассвело. Наблюдатель влез на сосну.

— Федор, ты меняй ратника на сосне каждый час — ветер сильный, да и не согреешься там ничем.

— Помню, боярин.

К полудню наблюдатель закричал:

— Вижу обоз!

— Ну так слазь.

Я оставил с Федором пяток бойцов, строго наказав ему ничем себя не обнаруживать, сидеть тихо. Выступать только по моему сигналу — выстрелу или крику.

— Все исполню, как велишь, боярин. Поскорее бы уже, замерзли все.

— Мушкеты и пистоли у кого есть — под полушубками греть, дабы не подвели.

— Знают уже хлопцы.

С другими пятью ратниками мы перебежали дорогу и укрылись там за кустами.

Обоз был уже виден на подступах к холму. Поднимался он очень медленно. Что же они так тянутся? Пора бы уж им здесь быть. Ноги в сапогах задубели. Я растирал перчаткой лицо, чтобы не поморозиться.

Внизу, между нами и подножием холма — не менее чем в полуверсте, хлопнул выстрел. А может, это дерево от мороза треснуло? Очень ведь похоже — такой же сухой треск. Или все-таки стреляли? Раздалось еще несколько выстрелов. Сомнения отпали. Похоже, на обоз напали, но не Здесь, на мой взгляд — в самом удобном месте, а немного ниже.

Я выскочил на дорогу. Ожидая сигнала, мои хлопцы дисциплинированно сидели на своих местах.

Дорога просматривалась метров на двести вниз, потом делала поворот. На ней было пустынно. Придется оставлять удобные позиции и самим двигаться вниз, в сторону обоза.

— На коней!

Через пару минут небольшая рать уже была готова к выступлению.

— Вперед!

Замерзшие кони рванули с места в галоп.

Двести метров пролетели мгновенно. На повороте я поднял руку. Не хватало еще, чтобы стрельцы нас за разбойников приняли да стрелять начали. Не хотелось подвергать бойцов неоправданному риску.